Никогда тебя не отпущу

– Он убьет меня, разве ты не понимаешь? – Я останавливаюсь, смотрю ей в глаза, убеждаюсь, что мои слова доходят до нее. – Только в гробу, только под землю – единственный способ, каким твой отец позволит мне уйти от него. – Я беру ее за руку. – Знаю, он твой папа. Знаю, какие чувства переполняют тебя, когда ты видишь, что у всех твоих друзей есть отцы, а у тебя нет. Знаю, как ты хочешь, чтобы все было по-другому, как сильно ты хочешь верить ему. Я то же самое чувствовала все те годы. Я давала ему столько шансов, Софи! Столько шансов… Но он не мог измениться. Он просто не мог.

– Он другой, мам. Я не могу объяснить это. А вдруг это не он был в нашем доме?

Я могу видеть по выражению ее лица, как ей нужно, чтобы это было правдой, и я ненавижу себя за то, что приходится разбивать ей сердце.

– Он сделал свой ход в игре. Все, что происходит, – только игра для него. Все, абсолютно. Он использует тебя. Я знаю, как больно слышать это, и, может, ты чувствовала, как будто ты совсем к этому не готова, но ты не виновата. Ты удивительная. Я люблю тебя всем своим естеством, но для твоего отца мы с тобой – его собственность.

Она замолкает на долгое время, ее взгляд сосредоточен на пицце. Она больше не плачет, только изредка шмыгает носом. Я продолжаю говорить, пытаюсь объяснить ей то, что так долго усваивала сама благодаря книгам практических советов и посещению группы поддержки. Пусть до меня это целиком еще не дошло, но я уже знаю, как далеко любовь может завести, знаю, как я могла так сбиться с пути и потеряться. Знаю, почему он может быть таким милым, прекрасным, очаровательным, а через минуту – таким злобным и жестоким.

– Мне нехорошо, – наконец говорит она.

– Мне тоже.

– Я больше никогда не буду есть пиццу.

– Что-то мне подсказывает, что это не так. – Я привлекаю ее поближе к себе. – Мне и правда жаль, малышка.

Она вздыхает:

– Нам придется переехать?

– Пока нет. Мы будем бдительны и посмотрим, как станут развиваться события, хорошо?

– Ладно. – Она обнимает меня, и я держу ее близко к себе, истосковавшись по ее объятиям, вспоминаю, как носила ее на руках. Она легкая, как птичка. – Я просто хотела иметь отца, – говорит она.

– Знаю, малыш. Знаю.

Мне кажется, что я достучалась до нее, но мне неспокойно из-за того, насколько легко ему удалось снова вмешаться в нашу жизнь. Я думала, что у меня все под контролем, надеялась, что если я окружу Софи любовью, то она не будет скучать по отцу. Но она скучала. А он не сдастся. Не сейчас. Достаточно ли у нее сил противостоять ему? Сильнее ли она, чем я? Господи! Надеюсь, что да.

После обеда в пятницу звонит Паркер с новостью, что судья направил повестку о явке в суд в понедельник утром.

– Теперь мы должны выследить его, чтобы вручить повестку. Мы не уверены, что он в Виктории или в Догвуд-Бэй. Он выпал из поля зрения.

– Это меня не утешает. – У Эндрю есть план. Я чувствую это. Даже если я сегодня упакую чемоданы, я не сомневаюсь, что он отыщет нас. – Он может ждать меня в моей спальне с ружьем.

– Есть убежища, и…

– Нет убежища от Эндрю.

Она с минуту молчит.

– Я понимаю ваши страхи, ясно? Я действительно понимаю. И я хочу помочь вам. Это шаг в правильном направлении. Мы доберемся до него.

– Надеюсь, вы правы.

Когда в субботу мы забираем елку из торгового центра, я припарковываюсь там, где много людей, и держу ключи между пальцами, шагая ко входу. Дома мы украшаем нашу елочку, потом я убираю иголки, каждую минуту выключая пылесос и прислушиваясь. Грег приходит после работы, ставит дверной засов и предлагает нам некоторое время пожить у него, но я не думаю, что Софи это понравится. Я благодарна за помощь, но чувствую себя рассеянной и отстраняюсь от него, дразня его тем, что от него несет запахом грузовика.

– Раньше тебя это не волновало, – говорит он с заинтересованным взглядом, и мне становится смешно, затем я тянусь к нему за поцелуем, чтобы он не переживал, но он все же прав.

Я раньше говорила ему, что он – как взрослый сексуальный бойскаут в своей униформе, и мне нравится, когда он чинит все в моем доме, но сейчас он напоминает мне Эндрю. Грег все выходные провел у нас, пытаясь сделать наш дом более безопасным, – какая ирония! Я не перестаю интересоваться, когда же Эндрю переедет в город. Он уже может быть здесь. Я могу столкнуться с ним в магазине, на автозаправке, где угодно.

Грег уходит после ужина, а мы с Софи упаковываем подарки и складываем их под елкой, а потом смотрим фильм «Эльф» и едим попкорн, но я понимаю, что она ради меня, через силу, улыбается и смеется. Она ничего не рисовала в этот день, только переключала каналы телевизора или играла на телефоне.

– Нам нужно развлечься, – говорю я.

– Мы едем в Мексику? – спрашивает она. – Через пять минут буду готова.