Никогде

ДАУН-СТРИТ. СТУЧИТЕ

— Чтобы выйти на улицу, нужно пройти через дом? — удивленно спросил Ричард.

— Нет, — ответила Ламия. — Улица внутри дома.

Ричард постучал. Никто не ответил. Они решили немного подождать, хотя утро выдалось сырое и холодное. Ричард снова постучал, потом позвонил. Дверь тут же открылась. На пороге показался заспанный лакей в старом напудренном парике и алой ливрее. Он уныло оглядел пеструю компанию и явно пришел к выводу, что это не те люди, ради которых стоило вставать в такую рань.

— Чем могу служить? — спросил лакей, и Ричард подумал, что некоторые говорят: «Сдохни, ублюдок!» — с гораздо большей теплотой и дружелюбием.

— Нам нужна Даун-стрит, — надменно ответила Ламия.

— Следуйте за мной, — со вздохом сказал лакей. — Только не забудьте вытереть ноги.

Они прошли в холл и подождали, пока лакей зажжет все свечи в своем подсвечнике, — такие подсвечники часто рисуют на обложках дешевых книг, только там подсвечник обычно держит запуганная до смерти девушка в развевающемся пеньюаре, а за ее спиной на фоне темного неба вырисовываются очертания огромного особняка, в котором свет горит лишь в мансарде.

Они спустились по массивной лестнице, устеленной дорогим ковром, потом — по другой лестнице, не такой массивной, устеленной гораздо более дешевым ковром, потом — по еще одной лестнице, довольно узкой, устеленной мешковиной, потом — по деревянной, ничем не устеленной лесенке.

В самом низу был старинный лифт, на котором висела табличка:

ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ

Не обратив никакого внимания на табличку, лакей открыл сетчатую наружную дверь лифта и пригласил гостей внутрь. Ламия вежливо поблагодарила его и вошла, остальные последовали за ней. Сквозь густую сетку двери Ричард увидел, как лакей развернулся, поднял подсвечник и стал подниматься по деревянной лестнице.

На одной стене были черные кнопки. Ламия нажала на самую нижнюю. Дверь с лязгом захлопнулась, заработал мотор, и лифт медленно, с протяжным скрипом, поехал вниз. Было очень тесно, и все четверо стояли, прижавшись друг к другу вплотную. Ричард вдруг почувствовал, что от каждой из трех женщин пахнет совершенно по-разному: от Двери пахло карри, от Охотницы — потом (Ричард с удивлением отметил, что это довольно приятный запах, а еще — что так обычно пахнет от пантер, тигров и пум в зоопарках), от Ламии пахло дурманяще — жимолостью, ландышем и мускусом.

Лифт все опускался и опускался. У Ричарда на лбу выступил холодный пот. Крепко сжав кулаки, так что ногти впились в ладони, он спросил притворно-веселым тоном:

— Наверно, сейчас уж точно не стоит говорить, что у меня клаустрофобия, верно?

— Верно, не стоит, — отозвалась Дверь.

— Тогда я не буду, — сказал Ричард.

Лифт продолжал опускаться.

Наконец кабина дернулась и с громким скрежетом остановилась. Открыв дверь, Охотница осторожно огляделась, потом шагнула вперед — на узкую деревянную площадку.

Ричард выглянул наружу. Кабина зависла в воздухе над странным сооружением, которое напомнило ему Вавилонскую башню, — по крайней мере такой он ее видел на одном рисунке. Только там она была изображена снаружи, а сейчас Ричард видел ее словно вывернутой наизнанку — высоченная каменная башня с винтовой лестницей, вырубленной прямо в камне. На стенах кое-где висели фонари. В их тусклом свете невозможно было разобрать, что находится в самом низу. Сверху видна была лишь лестница, уходившая в темноту, да крохотные огоньки фонарей. Кабина лифта висела на самом верху башенного колодца, в нескольких тысячах футов от земли. И слегка раскачивалась из стороны в сторону.

Глубоко вздохнув, Ричард шагнул вслед за остальными на деревянную площадку и посмотрел вниз, хотя знал, что лучше этого не делать. Дно каменного колодца было очень-очень далеко. Площадка тут же показалась Ричарду невероятно узкой и непрочной. В двадцати футах от нее начиналась лестница. Между верхней площадкой лестницы и деревянной площадкой была перекинута длинная, неширокая доска.

— И о том, что я страшно боюсь высоты, тоже, скорее всего, говорить не стоит, — сказал он совсем не так беззаботно, как ему хотелось.

— Не бойся, доска прочная, — успокоила Ламия. — По крайней мере в прошлый раз я не упала. Гляди.

Она пошла по доске. Бархатный подол платья заколыхался на ветру. Ламия шла спокойно и уверенно. Даже если бы у нее на голове была стопка книг — она ни одной бы не уронила. Добравшись до лестницы, она повернулась к остальным и улыбнулась. Охотница быстро прошла по доске и встала рядом с Ламией.

— Видишь? — сказала Дверь и сжала Ричарду руку. — Совсем не страшно.

Ричард кивнул и сглотнул слюну.

Конечно, подумал он.

Дверь медленно прошла по доске. Видно было, что она немного волнуется, но это не помешало ей благополучно добраться до лестницы.

Девушки стояли и ждали Ричарда. Он изо всех сил уговаривал себя ступить на доску и страшно огорчился, обнаружив через пару минут, что так и стоит на площадке.