Читаем Николай Бенуа. Из Петербурга в Милан с театром в сердце полностью

Николай Леонтьевич был женат на Камилле Кавос, привнесшей легендарную историю своей семьи, перебравшейся в Россию из Италии[45]. Камилла была на шестнадцать лет моложе своего супруга, что не помешало им создать безупречный союз. Она приходилась дочерью Альберту Катериновичу Кавосу (1800–1863), тоже архитектору и академику архитектуры. Дедом Камиллы был итальянский композитор Катарин Камилло Кавос (1777–1840), потомок старинного венецианского рода. Он стал известен как дирижер и автор многочисленных балетов и других музыкальных произведений, среди которых были и легкие водевили, и героические оперы. И, наконец, прадедом Камиллы был Альберто Джованни Кавос — первый танцовщик балета, а затем импресарио и директор венецианского театра «Ла Фениче», женатый на примадонне того же театра сопрано Камилле Бальони (1773–1832).

Из всех перечисленных представителей артистической династии Кавос именно дед Камиллы, композитор Катарин Камилло, в возрасте 21 года покинул Венецию, чтобы попытать счастье в далекой России. Семейной легендой стал рассказ о приключениях «дедушки Кавоса» — о том, как он бежал из Италии после падения Венецианской республики в 1797 г. через Германию, и как он вместе с земляком Антонио Казасси спустя год прибыл в Россию.

Катарин Кавос, литография, 1820 г., неизвестный автор.

Уже через несколько лет после приезда в Петербург в 1803 г. Катарин Камилло Кавос получил звание маэстро капеллы Компании итальянской оперы, а после — и сформированной им же русской оперы. Именно итальянцу Кавосу и французу Дидло Россия обязана стремительным развитием театральной культуры в начале XIX века. Кавос отделил оперную компанию от драматической, до этого сосуществовавших единым корпусом. Увлеченный ценитель культуры и истории своего нового отечества, Кавос написал первую русскую оперу «Иван Сусанин», в которой главным героем был выведен русский человек из народа, национальный герой войны с польскими захватчиками.

Старший сын Катарино Кавоса, Альберт, окончив математический факультет в университете Падуи, выбрал стезю архитектора со специализацией по строительству театров: в 1847 г. в Париже был опубликован его трактат «Traite de la construction de theatres». Аналогично Николаю Леонтьевичу Бенуа, Альберт Кавос получил титул академика архитектуры. Петербург обязан ему реконструкцией Большого (Каменного) театра в 1836 г. и постройкой в 1859 г. Мариинского театра, а Москва — реставрацией Большого театра после пожара, завершившейся в 1856 году. На открытии Мариинского театра в 1860 г. была исполнена опера «Жизнь за царя» Михаила Глинки под управлением Катарина Кавоса. Итальянский композитор, несмотря на то что он был первым автором оперы на ту же тему, великодушно уступил право постановки своему молодому коллеге, признав за ним музыкальное превосходство (он помогал Глинке и в качестве дирижера на премьере оперы).

Таким образом, предки Николая Александровича Бенуа были знаменитыми архитекторами: в то время, когда Николай Леонтьевич трудился над петергофскими объектами, Альберт Катаринович строил Мариинский театр (законченный, впрочем, всё тем же Николаем Леонтьевичем).

Мариинский театр, Санкт-Петербург, 2018 г.

Александр Бенуа в «Воспоминаниях» пишет: «[…] два соблазнительнейших места находились тут же по соседству, всего в нескольких шагах от нашего дома. То были театры — два главных театра государства Российского: Большой и Мариинский. И к обоим-то семья наша имела весьма близкое отношение. Большой театр, когда-то построенный Тома де Томоном, но сгоревший в 1836 г., был восстановлен „папой моей мамы“, а второй и целиком построен тем же дедом в сотрудничестве с моим отцом»[46].

Альберт Катаринович, благодаря своему призванию и успеху в профессии, смог достичь большого достатка и вел довольно расточительный образ жизни. Его фамильное гнездо в Италии — палаццо на Гранд-Канале в Венеции — напоминало музей и словно драгоценная шкатулка, было наполнено картинами античных мастеров, старинными шпалерами и ценной мебелью. Его ложа в Мариинском театре считалась одной из самых роскошных.

Альберт Кавос участвовал в конкурсе проектов нового театра в Париже — будущего Гранд-Опера. Именно его проект был одобрен французским императором Наполеоном III и имел все шансы выиграть конкурс, но судьба распорядилась иначе: величественный Гранд-Опера был построен французом Гарнье, а проект Кавоса не был реализован из-за его внезапной смерти.

У семейной пары Николая Леонтьевича и Камиллы Альбертовны, кроме Александра, родились Камилла (1849–1920), Луиза (1850-е)[47], Екатерина (1850–1933), Альберт (1852–1936), Леонтий (1856–1928), Николай (1858–1915), Юлий (1860–1874) и Михаил (1862–1931).

Камилла дважды выходила замуж, первым ее мужем был коммерсант англичанин Эдвардс, вторым — архитектор Александр Таманян, автор многих построек и генерального плана Еревана.

Перейти на страницу:

Все книги серии Италия — Россия

Палаццо Волкофф. Мемуары художника
Палаццо Волкофф. Мемуары художника

Художник Александр Николаевич Волков-Муромцев (Санкт-Петербург, 1844 — Венеция, 1928), получивший образование агронома и профессорскую кафедру в Одессе, оставил карьеру ученого на родине и уехал в Италию, где прославился как великолепный акварелист, автор, в первую очередь, венецианских пейзажей. На волне европейского успеха он приобрел в Венеции на Большом канале дворец, получивший его имя — Палаццо Волкофф, в котором он прожил полвека. Его аристократическое происхождение и таланты позволили ему войти в космополитичный венецианский бомонд, он был близок к Вагнеру и Листу; как гид принимал членов Дома Романовых. Многие годы его связывали тайные романтические отношения с актрисой Элеонорой Дузе.Его мемуары увидели свет уже после кончины, в переводе на английский язык, при этом оригинальная рукопись была утрачена и читателю теперь предложен обратный перевод.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Николаевич Волков-Муромцев , Михаил Григорьевич Талалай

Биографии и Мемуары
Меж двух мундиров. Италоязычные подданные Австро-Венгерской империи на Первой мировой войне и в русском плену
Меж двух мундиров. Италоязычные подданные Австро-Венгерской империи на Первой мировой войне и в русском плену

Монография Андреа Ди Микеле (Свободный университет Больцано) проливает свет на малоизвестный даже в итальянской литературе эпизод — судьбу италоязычных солдат из Австро-Венгрии в Первой мировой войне. Уроженцы так называемых ирредентных, пограничных с Италией, земель империи в основном были отправлены на Восточный фронт, где многие (не менее 25 тыс.) попали в плен. Когда российское правительство предложило освободить тех, кто готов был «сменить мундир» и уехать в Италию ради войны с австрийцами, итальянское правительство не без подозрительности направило военную миссию в лагеря военнопленных, чтобы выяснить их национальные чувства. В итоге в 1916 г. около 4 тыс. бывших пленных были «репатриированы» в Италию через Архангельск, по долгому морскому и сухопутному маршруту. После Октябрьской революции еще 3 тыс. солдат отправились по Транссибирской магистрали во Владивосток в надежде уплыть домой. Однако многие оказались в Китае, другие были зачислены в антибольшевистский Итальянский экспедиционный корпус на Дальнем Востоке, третьи вступили в ряды Красной Армии, четвертые перемещались по России без целей и ориентиров. Возвращение на Родину затянулось на годы, а некоторые навсегда остались в СССР.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Андреа Ди Микеле

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное