Николай Бенуа. Из Петербурга в Милан с театром в сердце

Над постановкой балета совместно с Бенуа работал талантливый хореограф Михаил Фокин, привлекший пленительную балерину Анну Павлову и восходящую звезду балета — Вацлава Нижинского. Блистательная премьера в Мариинском театре «Павильона Армиды» побудила Сергея Дягилева на организацию турне по Европе для русской театральной труппы. Он считал, что эти новые, яркие и необычные образы всколыхнут устои европейского театра. Сверкание серебристых костюмов «а-ля франсе», яркие краски русской ярмарки и восточные узоры струящихся шелков должны были затмить пышный, но запыленный тюль балетных пачек. Этот фейерверк цвета и музыки, праздник нового движения в танце, дух нового столетия воплотится в «Русских сезонах», которые триумфально пройдут по Европе.

В Театральном музее Санкт-Петербурга хранится костюм Армиды постановки 1912 г., который надевала лучшая балерина «Русских балетов» Тамара Карсавина, будущая основательница лондонской Королевской академии танца (The London Royal Academy of Dance).

Следующим успехом и любимым детищем Бенуа стал балет «Петрушка», в котором он выступал в качестве автора либретто, художника-сценографа и автора костюмов. Продолжая сотрудничество с хореографом Фокиным и танцовщиком Вацлавом Нижинским, Дягилев поручил музыкальное оформление спектакля Игорю Стравинскому, создавшему запоминающийся образ персонажа уличного театра, русского Пульчинеллу, с характерными фольклорными элементами. Именно этот спектакль подарил Александру Бенуа мировую славу и аплодисменты знатоков.

Русские балеты достигли Италии, в частности Рима, в 1911 г., затем возвращались туда в 1917,1920 и 1921 годах. Итальянская печать в 1920 г. писала: «Русские продолжают делать революцию у себя дома и танцевать в чужих домах, и если дело Ленина укрепляется в Петрограде и в Москве, то предприятие „Русских танцев“ нашло для себя благодатную землю в городе мира — Риме»[60].

Среди художников, принимавших участие в оформлении спектаклей, кроме Бенуа, особо выделялись Брак, Пикассо и Утрилло, а среди композиторов — Дебюсси, Пуленк, Прокофьев, Равель, Респиги, Р. Штраус и Стравинский. С последним Александра Бенуа связывали узы давней дружбы. В те времена, когда они были особенно близки, Стравинский отзывался о друге с восхищением, например, описывая совместное пребывание в Италии такими словами: «Всегда вспоминаю с особым удовольствием ту весну в Риме, городе, который я видел впервые. Невзирая на мою непрерывную работу в гостинице „Италия“, где я проживал с Бенуа и художником Серовым, […] мы находили время для прогулок, очень для меня образовательных. Образовательных, потому что в компании Бенуа, большого эрудита, знатока искусства и истории, способного погрузиться в прошедшие эпохи самым живейшим образом, эти прогулки для меня становились настоящей школой, которая меня целиком захватывала»[61].

Бенуа создал новую концепцию в искусстве балета, где музыка, танец, костюмы и сценография связаны общей, глобальной идеей спектакля. Он заслужил, чтобы его именем был назван Международный фестиваль классического танца «Benois de la dance», который проводится в Москве и является в области балета равноценным кинематографической премии «Оскар». Основанный русским хореографом Юрием Григоровичем, в 1992 г. фестиваль был взят под крыло ЮНЕСКО, а в 2017 г. уже отмечал свой 25-летний юбилей. В международном жюри конкурса принимают участие заслуженные звезды балета, среди которых — прима Ла Скала Карла Фраччи, покинувшая нас в этом году (2021). А статуэтку для премирования создал Игорь Устинов, сын внучатого племянника Александра Бенуа, Питера Устинова.

Александру Бенуа было несвойственно то внутреннее беспокойство, чувство неудовлетворенности или даже безысходности, которые стали проявлением эпохи декаданса в Европе и овладели настроением некоторых выдающихся представителей Серебряного века в России. Возможно, поэтому он несколько уступал в дискуссиях своим более темпераментным друзьям: Сергею Дягилеву, признанному повсеместно создателем «Русских балетов» благодаря своей мощной харизме и склонности к эпатажу, и Леону Баксту, привнесшему в театральное искусство восточную чувственность и провокационность.

Внутреннее равновесие и спокойное творчество было для Александра Бенуа важнее всего, равно как и благополучие семьи — жены Атечки, Коки и дочек Елены и Анны. Недаром в письмах к отцу Николай Бенуа называет его «наш самый самюсенький», а безграничное восхищение отцом и его делом он пронесет через всю жизнь, копируя, подражая и продолжая начатое им.

Сестры