Николай I

Обычно Николай Павлович старался не отставать от кадетов. Приведем одну из зарисовок баронессы М. П. Фредерикс, относящуюся к 30-м годам: «В те годы нас очень занимало и забавляло, когда летом кадеты штурмовали в Петергофе фонтан Самсон. Несколько рот кадет разных корпусов собирались на площадке внизу, у главного бассейна Самсона; по команде государя они должны были влезть на одну из каскад, текущих с террасы Большого дворца, по сильно бившей воде. Императрица находилась на вершине каскада, на террасе, и кадеты, которым первым удавалось взобраться на этот каскад, что было весьма нелегко, получали маленький приз из рук ее величества; призы эти состояли из разных вещиц, из собираемых камней, отделывавшихся на Петергофской гранильной фабрике… В конце штурма приходил наверх и государь, никогда не пропускавший окатить и себя водой из фонтана, чтобы не одни кадеты были вымочены в своей одежде. Он всегда старался давать собой пример»^{1707}.

С детских лет сыновья Николая Павловича приучались общаться со своими будущими подданными или подчиненными. В первый день Нового года наследник-цесаревич принимал обычно двух кадетов из каждого корпуса, а повзрослев, выполнял и более ответственные поручения. Так, во время известных бородинских маневров 1839 года Александр Николаевич по поручению императора делал смотр кадетским корпусам в мундире Бородинского полка, шефом которого был тогда назначен^{1708}. Впрочем, все дети императорской семьи воспитывались в окружении своих сверстников, не исключая и самого Николая Павловича. Это были дети придворных или других лиц, проживающих при дворе. Вместе отмечались и праздники. Вот что вспоминает А. К. Анненкова (урожденная Мердер) о декабрьских праздниках 1831 года: «В сочельник, по издавна заведенным Ея Величества порядкам, в т. н. «Ротонде» Зимнего дворца была устроена елка. Около семи часов вечера цесаревич, великие княжны и князья, Виельгорский, Паткуль, дети баронессы Фредерикс и мы, братья и сестры, с присущим детскому возрасту нетерпением, ожидали звона колокольчика и открытия дверей комнаты, где ожидало их зрелище освещенной сотнями огней елки. Когда собрались все приглашенные — был дан сигнал, и дети стремглав бросились вступить во владение приготовленными для них подарками. Через часа два все разошлись довольные и веселые с подарками в руках»^{1709}. Как свидетельствуют архивные документы, нехитрые подарки для этого случая приобретались в Английском магазине. Что касается елок, то Николай Павлович относился к ним отрицательно^{1710}, считая, что они пожароопасны, но тем не менее каждый год радовал ими детей.

С детьми, даже самыми маленькими, Николай Павлович легко находил общий язык. Одним из его начинаний было создание Александровского сиротского корпуса, где перед поступлением в 1-й кадетский корпус воспитывались дети в возрасте до десяти лет. Самых маленьких грудных детей с красными погончиками на плечах белых рубашонок вносили на смотр их мамки в кокошниках. Обычно это воинство представляла императору сама Александра Федоровна, которая, приложив руку к правому виску, деланно серьезно докладывала о состоянии вверенного ей корпуса. Николай Павлович иногда начинал всячески тормошить и дразнить свое игрушечное войско. Однажды, подзадоривая карапузиков-кадетов, он сказал им: «Ну, какие Вы воины, когда у Вас командир баба и офицеры бабы! Вы просто девчонки, и верно все до одного трусишки страшные». — «Не плявда!» — пропищал один ребячий голосок из строя. — «То-то, не плявда! — передразнил его государь. — А что с тобою будет, коли я тебя, храбреца, посажу на пушку и прикажу выстрелить?» — «Не боюсь, стреляй!» — ответил задорный мальчуган». Кончилось тем, что кадетик действительно вскарабкался на небольшую пушчонку, стоявшую у парадного крыльца, и из нее произвели выстрел, во время которого лафет откатился немного назад. Мальчик не испугался и не упал. «Молодец, молодец!» — крикнул царь, схватил маленького храбреца на руки и расцеловал…»^{1711}