Николай II. Правда и ложь

Утром 3 января рабочие стали покидать свои места и массово выходили во двор. Собравшись у заводской конторы, они вызвали для переговоров директора, который разговаривал с ними около часа, доказывая фактическую неверность претензий, заявляемых Собранием фабрично-заводских рабочих.153 В конце встречи он наотрез отказался выполнять предъявленные ему требования, предложил всем вернуться на свои рабочие места и подчеркнул, что в противном случае, через три дня он приступит к увольнению всех рабочих завода.154

После этой беседы рабочие устремились в Нарвский отдел «Собрания». Около часа дня там появился и Гапон, которой благодарил рабочих за проявленную солидарность и прочитал им расширенный список требований, который предполагалось предъявить администрации завода на следующий день. Помимо уже имеющихся, в список входили и другие требования, в частности повышение заработной платы и введение 8-часового рабочего дня. По сведениям Департамента полиции, рабочие решили твёрдо держаться заявленных требований, хотя бы забастовка затянулась из-за этого на неопределённое время.155

Утром 4 января около тысячи рабочих пришли на Путиловский завод и встали к станкам, но вскоре были сняты с работы толпами бастующих. Около 6 часов вечера к директору Смирнову явилась депутация из 40 человек во главе с Гапоном, который зачитал директору список из 12 требований.156 Чтение сопровождалось репликами как со стороны Гапона и рабочих, так и директора. В конце беседы Смирнов заявил, что не сможет удовлетворить эти требования. Уходя, Гапон возложил на Смирнова ответственность за все последствия забастовки.157

После этого «Собранием» было решено распространить забастовку на все заводы и фабрики Петербурга. По всем предприятиям города стали распространять гектографированные листки со списком общих требований, под которыми значилась подпись: «С подлинным верно. Священник Георгий Гапон».

Первым откликнулся Франко-русский механический завод.

5 января к нему присоединился Невский судостроительный и механический завод. Утром активисты «Собрания» во главе с председателем отдела Николаем Петровым явились в пароходо-механическую мастерскую и начали снимать рабочих. При этом были применены насильственные действия, так как рабочие бастовать не хотели. Петров вспоминал: «Везде приходилось силой снимать, выгонишь всех из мастерской, а они идут обратно с другого конца».158

Тем не менее, в 8 часов утра завод встал. Бастующие направились в Невский отдел «Собрания», где началась выработка требований. За основу был взят список «путиловских» требований, к которому был добавлен ряд местных требований, выработанных в каждой мастерской. В тот же день забастовали: Невская бумагопрядильная мануфактура, Невская ниточная мануфактура и Екатерингофская мануфактура. Везде администрации был предъявлен список общих требований. Общая численность бастующих достигла 26 000 человек.159

Депутация во главе с Гапоном в этот день посетила Путиловский завод, где встречалась уже не с директором, а с членами правления. Выслушав требования, правление разделило их на три категории: одни из них могут быть приняты к рассмотрению правлением, другие зависят от усмотрения общего собрания акционеров, которое соберётся только через 2 месяца, а третьи, как требование восьмичасового рабочего дня, находятся в ведении министерства финансов.160

Этот ответ депутацию также не удовлетворил.

Вечером требования рабочих были доставлены в министерство финансов. Ознакомившись с ними, министр финансов Владимир Николаевич Коковцов составил доклад на имя императора, в котором подчёркивал, что требования незаконны и неисполнимы для фабрикантов. Коковцов, в частности, писал, что «рабочим никаким образом не может быть предоставлено право устанавливать для самих себя размер заработной платы и решать вопросы о правильности увольнения со службы тех или иных рабочих, ибо в таком случае рабочие сделаются хозяевами предприятия».161 Также он сообщал, что деятельность «Собрания русских фабрично-заводских рабочих», возглавляемого священником Гапоном, стала вызывать у него большие опасения, о чём он сообщил министру внутренних дел. Император с докладом ознакомился.

Пока министр писал свой доклад, руководители «Собрания» решились на шаг, который планировался задолго до начала забастовки – обратиться с петицией к самому царю.