Николай II. Правда и ложь

Ещё в марте 1904 года Гапон собрал на своей квартире рабочих и, взяв с них слово молчать о предмете обсуждения, изложил им свою программу. В собрании участвовали рабочие: А. Е. Карелин, Д. В. Кузин, И. В. Васильев и Н. М. Варнашёв. По рассказу И. И. Павлова, Карелин предложил Гапону раскрыть свои карты: «Да, наконец, скажите нам, о. Георгий, кто Вы и что Вы. Какая Ваша программа и тактика, и куда и зачем Вы нас ведёте?» – «Кто я и что я, – возразил Гапон, – я вам уже говорил, а куда и зачем я вас веду… вот, смотрите», – и Гапон бросил на стол исписанную красными чернилами бумагу, в которой перечислялись по пунктам нужды рабочего люда.162 Это и был проект будущей петиции, а тогда он рассматривался как программа руководящего кружка «Собрания», которая включала три группы требований: I. Меры против невежества и бесправия русского народа; II. Меры против нищеты народной и III. Меры против гнёта капитала над трудом.163

На вопрос рабочих, как он собирается обнародовать свою программу, священник ответил, что не собирается её обнародовать, а предполагает сначала расширить деятельность своего «Собрания», чтобы в него вошло как можно больше людей. По его замыслу, когда в рядах «Собрания» будут тысячи и десятки тысяч людей, то оно превратится в такую силу, с которой придётся считаться и капиталистам, и правительству.164 А когда на почве всеобщего недовольства возникнет экономическая стачка, тогда можно будет предъявить и политические требования.165 Таким образом, конечной целью священника Гапона были именно политические преобразования, ограничивающие власть царя.

К концу 1904 года организация стала достаточно многочисленной и влиятельной, а значит, момент предъявлять политические требования настал. Гапон так описывал план действий накануне забастовки на Путиловском заводе: «Если нас вынудят забастовать, то мы должны, по крайней мере, сделать из этой забастовки событие государственной важности, придав ей политический характер… Я снова собрал своих 32 помощников и сказал им, что, по-моему, наступило время подать царю нашу рабочую петицию. Они согласились со мной и обещали начать агитацию в пользу всеобщей забастовки, я же обещал приготовить к тому времени текст петиции».166

Так как итогом забастовки должно было стать шествие к царю, то лидеры «Собрания» делали всё возможное, чтобы она продолжалась как можно дольше – вот почему руководству заводов выдвигались такие «завышенные» требования, которые ни при каких обстоятельствах не могли быть удовлетворены. В этой связи справедливо и то, что, если бы все требования бастующих, каким-то чудом были бы удовлетворены, это неминуемо укрепило бы авторитет «Собрания» и побудило его к новым «подвигам», главная цель которых – всё то же шествие к Зимнему дворцу с политическими требованиями.

Но вернёмся к вечеру 5 января. В Нарвском отделе «Собрания» Гапон обрушился с критикой на чиновников и правительство: «Если существующее правительство отворачивается от нас в критический момент нашей жизни, если оно не только не помогает нам, но даже становится на сторону предпринимателей, то мы должны требовать уничтожения такого политического строя, при котором на нашу долю выпадает только одно бесправие. И отныне да будет нашим лозунгом: „Долой чиновничье правительство!“».167 В конце своего выступления он бросил в массы идею обратиться за поддержкой к самому царю. Возражений не последовало – для пока ещё монархически настроенных рабочих этот шаг казался абсолютно естественным выходом из создавшегося положения.