Николай Коняев. Два лица Власова.

группу людей в немецкой форме… Со мной заговорил офицер, оказавшийся командиром батальона 1- й дивизии власовцев капитаном Кучинским.

Я стал агитировать его не сдаваться американцам, а переходить на нашу сторону. После короткого

совещания со своими офицерами Кучинский построил батальон и приказал двигаться на

территорию, занятую Красной Армией.

Тем временем мы с Кучинским заметили небольшую колонну легковых машин, двигавшихся на запад

в сопровождении двух американских «Виллисов». Я спросил: кто это? Кучинский ответил, что это

штаб дивизии. Обогнать колонну мы смогли лишь минут через сорок: у власовцев машины были

помощнее наших. Развернулись поперек дороги и вынудили остановиться. Из одной машины вылез

печально известный генерал Буняченко, командир 1–й дивизии власовцев. Увидев Кучинского,

обложил его матом и сказал: «Подлец, уже переметнулся!..»

Кучинский подсказал мне, что вместе со штабом 1–й дивизии часто ездит сам генерал Власов. Я

несколько раз прошелся вдоль колонны, агитируя водителей ехать сдаваться Красной Армии. Один

из них посоветовал обратить внимание на громадную черную «Шкоду». Подойдя к ней, я увидел в

салоне, не считая водителя, одну женщину и двух мужчин. Про женщину я позднее узнал, что она

была «фронтовой женой» генерала Власова, один из мужчин оказался начальником контрразведки 1- й дивизии власовцев Михальчуком, другой — личным переводчиком Власова Ресслером. [272]

Я открыл заднюю боковую дверь и вывел переводчика из машины, намереваясь осмотреть салон. В

этот момент из–под груды одеял {61} высунулся человек в очках, без погон. На вопрос, кто он такой,

ответил: «Генерал Власов». От неожиданности я обратился к нему «товарищ генерал», хотя какой он

товарищ…

Власов тоже явно оторопел. Однако вскоре пришел в себя, вылез из автомобиля и, игнорируя меня,

направился к американцам — просить их связаться по рации со штабом армии. Вскоре к нашей

колонне подъехал еще один «Виллис», где сидели американские офицеры. Я сказал им то же самое,

что сказал бы и сейчас кому угодно: генерал Власов нарушил воинскую присягу, поэтому он должен

предстать перед нашим судом.

На мое счастье, американцы оказались общевойсковыми офицерами, а не офицерами

контрразведки — иначе история могла бы получить совсем иное развитие. Видя, что со стороны

американцев сопротивления не будет, я сделал вид, что еду вместе с Власовым назад — в штаб

американской дивизии. Сев позади Власова в его «Шкоду», я приказал водителю разворачиваться и

гнать вперед. Пока разворачивались остальные машины колонны, мы успели отъехать довольно

далеко.

Власов пытался приказывать водителю, куда ехать, но водитель, смекнув, что к чему, уже его не

слушал. Генерал почувствовал неладное и на берегу красивого озера, где машина немного сбавила

скорость, попытался выскочить на ходу. Однако я успел схватить его за воротник и, приставив

пистолет к виску, сказал: «Еще одно движение, и я вас застрелю». После этого он вел себя

спокойно…»

Вот такой рассказ…

Все тут очень лихо, как в вестерне, и так же, как в вестерне, весьма неубедительно.

Во–первых, смущает неточность даты. Все документы — донесение генерал–майора Фоминых,

протокол, составленный в СМЕРШе, свидетельствуют, что Власов был взят в плен 12 мая.

Смущает так же и стремительность, с которой капитан Кучинский начинает помогать Якушеву. Не

очень–то верится и в то, что генерал Буняченко, [273] известный своим взрывным характером,

беседует с Кучинским, помогающим Якушеву производить арест, словно на светском рауте.

Но допустим, что так все и было…

А вот допустить, что Кучинский якобы подсказывает Якушеву, что «вместе со штабом 1–й дивизии

часто ездит сам генерал Власов», уже никак нельзя, потому что Власов никогда не ездил со штабом 1- й дивизии и, значит, Кучинский сказать такого не мог.

Прокол тут очевидный.

Точно так же Якушев явно недоговаривает, когда рассказывает об осмотре «громадной черной

«Шкоды» Власова. В машине, как утверждает Якушев, находились водитель, переводчик лейтенант

Ресслер, начальник контрразведки 1–й дивизии Михальчук, новая «фронтовая жена» генерала Власова

и сам Власов, который зачем–то высунулся из–под груды одеял.

«Я открыл заднюю боковую дверь и вывел переводчика из машины, намереваясь осмотреть

салон», — рассказывает Якушев.

Напомним, что, согласно его рассказу, колонна власовцев следовала в сопровождении двух

американских «Виллисов» и была остановлена, когда Якушев развернул свою машину поперек дороги

и вынудил колонну остановиться, а потом начал, не спросясь у американцев, осматривать ее.

Смелость, разумеется, города берет, но и тут что–то явно не сходится. Слишком много для экспромта

сил противостоит Якушеву.

Не совсем внятен и рассказ о переговорах с американцами.

«Власов… пришел в себя, вылез из автомобиля и, игнорируя меня, направился к американцам —

просить их связаться по рации со штабом армии. Вскоре к нашей колонне подъехал еще один

«Виллис», где сидели американские офицеры. Я сказал им то же самое, что сказал бы и сейчас кому

угодно: генерал Власов нарушил воинскую присягу, поэтому он должен предстать перед нашим

судом».