Николай Коняев. Два лица Власова.

Как бы все точки расставлены.

Сопровождавшие власовцев американцы вызвали начальство, и этому начальству и объясняет

Якушев, что изымает у них Власова, поскольку тот «должен предстать перед нашим судом» как

изменник Родины. И вроде бы американцы согласны с этим — «на мое счастье, американцы

оказались общевойсковыми офицерами, а не офицерами контрразведки — иначе история могла бы

получить совсем иное развитие», но не тут–то было.

Оказывается, никакого согласия нет.

Иначе зачем же Якушев делает вид, что едет вместе с Власовым назад — в штаб американской

дивизии? «Сев позади Власова в его «Шкоду», я приказал водителю разворачиваться и гнать вперед.

Пока разворачивались остальные машины колонны, мы успели отъехать довольно далеко». [274]

Конечно, понятно, что тогда шло братание советских и американских солдат и общий уровень

советско–американского благодушия был достаточно высок. Однако ни один добродушный человек

не позволит так нахально, без спросу хозяйничать у себя, как это делал у американцев Якушев. Ну, а

на удаль капитана нашлась бы удаль и у американцев, едва ли стали бы они спокойно наблюдать, как

похищают у них генерала Власова…

Опять–таки не все понятно и с водителем Власова.

Разумеется, можно (вернее — необходимо!) допустить, что водителя перевербовали. Но непонятно,

когда успел это сделать Якушев, ведь у него просто не было времени для этого… Тем не менее

водитель ведет себя слишком уж серьезно: «Власов пытался приказывать водителю, куда ехать, но

водитель, смекнув, что к чему, уже не слушал его»…

Чтобы снять противоречия в рассказе Якушева, уточним, что колонна власовцев в сопровождении

двух американских «Виллисов» двигалась обезоруженной.

Это объясняет поведение Сергея Буняченко. Кроме матюгов, у него и не было другого оружия… И не

столько изменника Каминского материл он, сколько ситуацию, всю подлость которой только сейчас и

начал просекать. Буняченко и его офицеры сдали оружие, и их, обезоруженных, передают на расправу

советским властям. Поэтому, пока Якушев возился с Власовым, Буняченко поспешил исчезнуть со

своими спутниками из этой преданной американцами на заклание колонны…

Второе уточнение касается американского благодушия. Американцы потому и не возмущались

поведением Якушева, что так было договорено…

Вот как описывает сцену разговора Власова с американцами его переводчик, лейтенант Ресслер…

«Власов пошел в сторону американских танков. Я с ним… Подошли к американцам. Они ухмыляются,

жуют резинку, на слова Власова не реагируют… наша машина с Антоновым и Лукьяненко

развернулась и помчалась обратно в сторону замка… Машины стояли с распахнутыми дверцами,

кругом ни души… Нас посадили в машину».

В рассказе Ресслера все нескладно, но очень правдоподобно по ощущениям человека, который

неожиданно узнает, что он подло предан…

Завершая свой рассказ, Якушев коснулся наград, которых были удостоены участники операции по

задержанию генерала Власова.

«Насколько мне известно, — сказал он, — Кучинского и двух помогавших нам шоферов–власовцев

(Довгаса и Комзолова) позднее освободили и даже наградили орденами Отечественной войны. Мне

вручили орден Суворова II степени. Тем же орденом наградили наших командиров бригады и

корпуса. Кроме того, награды получили начальник контрразведки [275] «СМЕРШ» и

оперуполномоченный, которых при задержании Власова и близко не было».

Вот тут, как нам кажется, Михаил Иванович совсем уж не прав…

Похоже, что вся операция по задержанию Власова была очень точно спланирована советскими и

американскими спецслужбами и именно по этому плану и осуществлена, хотя, конечно, сам Якушев

мог и не быть посвященным во все детали операции.

Биографы Власова приводят разговор, который якобы состоялся у Власова после переговоров с

американцами, когда Власову было объявлено, что его выдадут русским.

«В передней дома их уже ожидал американский капитан {62} … Капитан был очень молод, он пошел

навстречу Власову и тоном, в котором звучали нотки детского превосходства и полного

непонимания, сказал:

— Господин генерал, теперь для вас все кончено! К сожалению, вы напрасно меняли ваших хозяев:

взобрались на ошибочную лошадь!

Власов посмотрел на капитана взглядом, в котором не было ни удивления, ни обиды, ни презрения.

В нем светилась тихая доброта человека, понимающего непонимание другого.

— Капитан! — сказал Власов. Его голос, казалось, долетал издалека, усталый, доброжелательный и

мягкий. — Всю мою жизнь я служил только одному господину…

На лице американца отразилось удивление.

— И кто это был? — спросил он с мальчишеским задором. Еще глуше прозвучал голос Власова:

— Русский народ, мой мальчик».

Весь разговор нагружен таким большим смыслом, а последние слова Андрея Андреевича Власова так

явно адресованы истории, что нам никак невозможно заподозрить в их авторстве самого Власова.

Увы… Все было страшней, а главное, подлее…

Мы уже рассказали, как проходила передача Власова советскому командованию.

Не было никакого бегства от американцев.

Капитан Якушев дал знак своим подручным, и они живо спеленали Власова в ковер и бросили на

дно машины.

Сверху на Власова сел сам Якушев…