Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат

3. 1869–1871 гг. – попытки России мирным путем добиться улучшения положения христиан и отмена статей Парижского договора 1856 г. о нейтрализации Черного моря.

4. 1871–1874 гг. – стремление на базе добрых отношений с Турцией укрепить в ней влияние России и урегулировать вопрос об обеспечении прав христианских народов.

Игнатьев указывал, что ко времени его приезда в Турции преобладало влияние Англии, Австрии и Франции, при этом доминировала последняя. Все важнейшие вопросы решались без участия России. Французский посол Л. Мустье враждебно относился к России и направлял решения Порты. В письме к родителям Игнатьев характеризовал Мустье как энергичного и умного человека, с которым трудно будет сладить: «Характер у него самый неприятный, злой, вспыльчивый, говорит бойко и резко, так что все его здесь побаиваются»[248].

Австрийский посол А. Прокеш фон Остен показался Игнатьеву любезным, но сложным человеком. В политических вопросах он лавировал между Мустье и английским послом Г. Бульвером. Прусский посланник следовал за Англией, а итальянский – за Францией. Россия была в изоляции.

Игнатьев поставил перед собой ряд задач, которые пытался решить в рамках своей компетенции и возможностей:

1. Прежде всего восстановить традиционное влияние России на православных христиан, которых европейские посланники уверяли в слабости русских и отсутствии у них возможности оказать христианам какую-либо помощь.

2. Бороться с влиянием Англии, Франции и Австрии и ослабить их позиции в Порте.

3. Внушать туркам, что Россия еще сильна и может стать партнером Турции, что у них есть общие интересы.

4. Стремиться разрушить согласие европейских держав. Прежде всего Игнатьеву надо было завоевать авторитет в Константинополе, сблизиться как со своими европейскими коллегами, так и с турецкими министрами. Начинать следовало с налаживания работы самой миссии, поднять престиж России в Турции, в особенности среди христиан столицы, имевших большое влияние на своих соотечественников в провинциях.

Игнатьев начал укреплять консульскую сеть. К его приезду в Османской империи имелось 5 генеральных консульств (Константинополь, Бухарест, Бейрут, Белград, Трабзон), 18 консульств и 7 вице-консульств. Из 30 подведомственных миссии учреждений 22 находилось в европейской части империи.

Российские консулы в странах Азии, Дальнего Востока и на Балканах выполняли не столько задачи содействия торговле и защиты экономических интересов России, как их коллеги в Европе и Америке, сколько руководствовались в первую очередь политическими целями. Как уже говорилось, по решению Парижского конгресса 1856 г. Россия вместе с другими странами – участницами конгресса стала гарантом его постановлений, в том числе и провозглашенного султаном указа об уравнении прав христиан и мусульман. Консульства на Балканах должны были обеспечить защиту прав православных христианских народов – болгар, герцеговинцев, боснийцев, македонцев и других. Консулы установили тесные связи с местным населением, благодаря чему имели полную информацию о положении в провинциях. Они оказывали давление на местные османские власти, защищая христиан от экономического гнета и политического бесправия. К их защите прибегало подчас не только православное, но и католическое население. Донесения консулов нередко сопровождались приложениями – письмами и прошениями христиан избавить их от произвола властей и мусульманских феодалов. Консулы пользовались большим авторитетом среди христианского населения провинций империи, способствовали урегулированию конфликтов между населением и властями.

Игнатьев считал, что сеть консульств в Османской империи должна быть увеличена, а задачи расширены. Он направил в МИД специальную записку, где указывал, что консулы должны не только защищать христиан, но развивать в населении чувства преданности России, ограждать православных от западных миссионеров и агентов. Таким образом, надо создать «области, обязанные нам своим нравственным самосохранением и материальным благосостоянием, области, которые бы служили для нас новым обеспечением для наших оборонительных или наступательных движений на юге»[249].