Никто

Не открывая глаз, она улыбнулась и потянулась, как кошка, на пуховых подушках. Джейн ходила по темной комнате на цыпочках. Заметив эти признаки жизни, oнa со стуком поставила поднос.

— Ну, вот, наконец-то! Мне не хотелось будить вас, мисс, но шоколад горячий, только приготовлен. Вижу, вы встали, можете сразу выпить.

— Доброе утро, Джейн, — сонно пробормотала Кейтлин.

— Прекрасное утро, мисс! — щебетала горничная, быстро подходя к окну.

Она отдернула тяжелые шторы; солнце залило светом комнату. Кейтлин моргнула и окончательно пробудилась ото сна. Когда сознание полностью вернулось, то же самое произошло и с памятью. Эффект был таким же, как если бы Джейн вылила шоколад ей в лицо.

— Боже! — воскликнула Кейтлин, выпрямившись.

— Мисс?

Кейтлин закрыла глаза руками, пытаясь думать. Джейн тревожно цокнула языком и полузадернула шторы на окнах.

— Ой, извините, мисс! Так необдуманно с моей стороны! Я не хотела повредить вам глаза.

— Что? — Кейтлин убрала руки и попыталась улыбнуться. — О! Неважно, Джейн, все в порядке.

Она откинулась на подушки, вперившись невидящим взглядом на балдахин над кроватью, мысли ee снова пришли в смятении. Джейн бормотала и возилась еще пару минут, но наконец оставила Кейтлин наедине с размышлениями.

И они не были приятными. Ее разум, казалось, аккуратно разделился на две части, и две половины горячо спорили друг с другом.

— Что ты наделала! — крикнула одна половина.

— У меня был самый замечательный вечер в моей жизни! — ответила другая.

Кейтлин застонала и уткнулась лицом в подушку. Это был чудесный вечер. Она смутно улыбнулась, вспомнив, как вальсировала с Ричардом Килвертоном — дважды! И тот драгоценный час, что они провели, говоря обо всем на свете, и нетронутые бокалы с пуншем, зажатые, забытые в руках. Она вздрогнула от счастья, воскресив в памяти его голос, его прикосновения, выражение его глаз, когда он смотрел на нее, — эти безмятежные моменты, когда она была уверена в его обожании. Чудесный, волшебный, за гранью всего. Вечер, который она запомнит навсегда.

К несчастью, теперь полный крах смотрел ей прямо в лицо. Ей придется цепляться за память об этом вечере, потому что других таких вечеров точно не будет.

— Я, должно быть, сошла с ума! — прошептала Кейтлин в подушку.

Как она могла так бесстыдно разоблачить себя? Все равно что поправлять подвязки на публике! Ее щеки вспыхнули. Невольно пришло на ум, как она читала лекцию бедной Серене о безрассудстве «носить сердце на рукаве». Отличный совет! Хорошо, если бы Кейтлин сама последовала ему! Вместо этого она провела почти весь вечер, глядя Килвертону в рот, — мужчине, как все знают, обрученному с леди Элизабет Делакур. Боже, сделать из себя такую дуру в Алмаксе! Алмаксе — из всех мест, которые она могла выбрать!

Кейтлин корчилась от стыда, беспомощно ударяя кулаком подушку и проклиная себя на все лады. К полудню история разлетится по городу. Можно считать удачей, если завуалированные упоминания «лорда К. и мисс К.» не появятся в колонках светской хроники. Это была мысль, от которой леденела кровь.

Есть, правда, слабый шанс, что обозреватели не осмелятся оскорбить могущественного Делакура. Она цеплялась за эту идею, пока ей не пришло в голову, что вездесущая пресса без колебаний чернит имена различных членов королевской семьи. Даже сам принц-регент не избежал сплетен и критики. Реальнее рассчитывать на свою безвестность для защиты от обозревателей, а не на громкие имена лорда Килвертона и леди Элизабет. Пороки простой, провинциальной мисс Кэмпбелл могут счесть недостойными интереса.

Она поняла, что ничто не спасет ее от мельниц сплетен бомонда. Если прошлой ночью ее увлечение лордом Килвертоном заметили, наверняка последует социальный остракизм. Смела ли она надеяться, что никто не заметил? Или, если да, могла ли она каким-то образом выдать это за безобидный вечерний флирт?

«Идиотка! — она сказала себе. — Не бывает безобидного флирта с мужчиной, при том обрученным!» Нет, ей остается только надеяться, что ее поведение чудом осталось незамеченным. Довольно несбыточная надежда, надо признаться. Тем более, что (тут она не смогла удержаться от улыбки при воспоминании) поведение лорда Килвертона было ничуть не лучше; они в равной степени виноваты.

В равной степени виноваты? Ну, нет — он виноват больше, чем она! Кейтлин села прямо, охваченная негодованием. О чем он только думал? Как обычно, ей пришлось напомнить себе, он вел себя с ней крайне не по-джентльменски. Подвергать ее злобным сплетням, глядя на нее с телячьим восторгом! Приклеиться к ней практически на весь званый вечер! Вальсировать с ней — дважды! Между тем его собственная сестра признавалась Кейтлин, что люди немедленно принимаются судачить, когда лорд Килвертон вальсирует с кем-нибудь!