Никто, кроме тебя 2

– Да… Разумеется, я не очень-то хотел посещать этого человека, думая, что максимум, на что я могу рассчитывать – на какую-нибудь кость в виде благотворительной тысячи франков, которую можно будет получить, только выслушав нравоучения да нотации о том, что молодой человек в моём возрасте должен и чего не должен… однако я приятно ошибся: сэр Генри оказался человеком порядочным и предупредительным… Подробно расспросив о Мехико – оказывается, когда-то очень давно его отец работал тут в Британском посольстве, – сэр Генри взял с меня слово, что я иногда буду навещать его… Так и началась наша, с первого взгляда, довольна странная дружба. Я действительно посещал этого джентльмена сперва с некоторым опасением, думая, что ему что-нибудь от меня надо… Однако он не высказывал никаких требований, давая свою дружбу и покровительство совершенно безвозмездно. Видно, у старика просто был дефицит общения, ему хотелось с кем-то поговорить, а в Монте-Карло, в этой грязной клоаке, такой кандидатуры не находилось… И, скажу без ложной скромности, видимо, такого собеседника он нашёл во мне…

Диего нетерпеливо перебил графа де ла Фронтеру:

– А что за система?…

Поморщившись недовольно – Мигель Габриэль очень не любил, когда его перебивали во время рассказа, – он произнёс:

– Знаешь, это ещё предыстория… Я ведь обещал рассказать тебе всё по порядку?…

Тот кивнул.

– Ну да…

– Тогда слушай, дойду и до системы… Да, так вот – я посещал сэра Генри едва ли не через день и, – чего самое невероятное!… – за всё время мы с ним так ни разу и не поговорили об игре… Говорили о чём угодно – и о Мехико, и о Сикейросе, и Фиделе Кастро, и о Веронике Кастро, о последних переворотах на Южноамериканском континенте, и о наркобизнесе, медильянском картеле, и о женщинах, и о американском протекционизме, и о музыке фламенко… но только не о казино. Он никогда не возвращался к тому разговору, с которого, собственно, и завязалось наше знакомство… И вот, однажды, к моему немалому удивлению, он первый завёл разговор об игре. Он рассказал очень много любопытного о нравах, обычаях и приёмах мастеров рулетки. Я помню ту беседу так, будто бы она произошла всего только несколько минут назад. Он спросил: «Знаете ли вы легенду о чёрном траурном покрывале, которым накрывают игорный стол, который обанкротился и лопнул от чьей-нибудь очень счастливой игры?… Да, это, действительно, правда. Один из каких-нибудь столов в Монте-Карло периодически действительно облекают трауром. Но вовсе не из-за горести, а для ловкой и хитрой рекламы. Ведь такой рассказ о чёрном столе ходит по всему миру, и служителям рулетки надо только время от времени его освежать»… А ротозеи и балбесы вроде нас с тобой…

– Я не балбес, – холодно заметил Диего.

Де ла Фронтера махнул рукой.

– Я не имел в виду, конкретно тебя… Я говорю, что такие люди всегда найдутся. Это же имел в виду и мой новый товарищ…

– Говорят, что в Монте-Карло иногда случаются самоубийства на почве какого-нибудь очень крупного проигрыша…

Мигель Габриэль охотно согласился.

– Да, конечно же… И это тоже своеобразная реклама. Пусть кровавая, но реклама…

– Реклама?…

– Дело в том, что известие о самоубийстве немедленно привлечёт на Лазурное побережье как минимум несколько десятков богатых безумцев. Ведь у многих страсть к рискованным приключениям заложена от рождения?… Не отсюда ли охота на тигров и медведей, страсть к альпинизму, к дуэлям, к разного рода авантюрам?… Но у рулетки нет никакой жалости, никакого сострадания к игроку… Она – машина. Льющиеся в неё миллионы, как все мы хорошо знаем, ничем не пахнут…

Диего вновь осторожно напомнил:

– Ты обещал рассказать о том, как этот самый сэр Генри облагодетельствовал тебя…

– Да, теперь об этом. После того разговора сразу же спросил меня, что я думаю обо всех этих системах. Я ответил, что это чушь собачья, и что рулетку не обманешь… Тогда мой новый товарищ спросил: «Неужели невозможно, немыслимо предугадать падения шарика в ячейку, хотя бы при помощи высшей математики и кибернетики, неужели невозможно рассчитать её на современном компьютере?… Тем более, что у рулетки есть свои законы… Например – везёт непременно новичку, как вам, Мигель Габриэль, в самый первый раз… Наверное потому, что у каждого человека есть свой ангел-хранитель, который и даёт ему выиграть один раз в жизни по-крупному… Везёт чаще женщинам, чем мужчинам – вероятно, у них сильнее тёмные инстинкты неведомого. Везёт молодым здоровым людям среднего роста. Везёт случайным пьяным, а кто перед игрой специально напьётся – тем никогда. Но всё это ерунда в сравнении с двумя положениями – во-первых, у казино всегда больше денег, чем у игрока, а во-вторых – при выходе зеро все ставки водопадом низвергаются в чрево казино…»

– Да, это так…

– И тут сэр Генри неожиданно сказал: «Но если сумбурному вращению диска противопоставить сильную волю и холодный расчёт, то всегда можно выйти если и не победителем, то, во всяком случае, не проиграться дотла, как вы…» После этих слов сэр Генри дал мне тысячу франков и сказал, чтобы я попробовал поставить на них…