Никто, кроме тебя 2

Из мембраны послышалось:

– Это я, сеньор… Извините, но с кем я разговариваю? Потрудитесь назвать себя.

Луис улыбнулся.

– С вами разговаривает частный поверенный Мартин Транидад Санчес из Гвадалахары, – произнёс он, назвав имя и фамилию человека, который действительно был в Гвадалахаре частным поверенным. – Дело в том, что вам необходимо приехать к нам…

Сантильяна удивлённо спросил:

– Частный поверенный?

– Да.

– Из Гвадалахары?…

– Совершенно верно.

– А вы звоните оттуда?…

Луис поспешил заверить, что он действительно звонит из этого города.

– То-то я и думаю, что так плохо слышно, – задумчиво произнёс Сантильяна. – Хороший у вас город, дон Мартин Транидат… Я сам оттуда родом…

Луис улыбнулся.

– Могу вас обрадовать…

– Вот как?…

– Вас надо как можно быстрее наведаться в Гвадалахару, дон Хуан Франциск.

– Вот как?…

– Дело очень важное.

– А почему я должен к вам приехать?…

Сделав небольшую, но очень многозначительную паузу, Луис Трехо произнёс:

– Дело в том, что недавно в архиве найден старый документ, начала этого века, который подтверждает вашу, дон Хуан Франциск, собственность на кое-какую недвижимость в нашем городе…

Сеньора Сантильяну это сообщение удивило до чрезвычайности.

– Недвижимость?…

– Да…

– Но ведь я…

Стараясь вложить в свои интонации как можно более категоричности, мнимый частный поверенный быстро перебил собеседника:

– Вам надлежит сейчас же, ночным поездом выехать в Гвадалахару…

Дело в том, что Сантильяна как-то обмолвился, что он родом из Гвадалахары, и что когда-то его семье принадлежало в этом городе несколько домов. Правда, наследство это было, как говорят в подобных случаях частные поверенные, «вымороченным», потому что никто из потомков не мог представить в мэрию города соответствующие документы на этот счёт…

Луис напористо продолжал:

– Сеньор Сантильяна, надо ехать, дело не терпит отлагательств.

Несколько замявшись, дон Хуан Франциск задумчиво произнёс:

– Не знаю… Мне не на кого будет оставить мою тратторию…

Луис Трехо принялся за убеждения телефонного собеседника с ещё большим жаром.

– Сеньор, дело в том, что недвижимость, в права владения которой вам предстоит вступить в Гвадалахаре, стоит несоизмеримо дороже любой траттории… Решайтесь, сеньор. Я не понимаю, что вас сдерживает. Если вы не можете прибыть за тем, что принадлежит вам по праву – это целиком и полностью ваши проблемы.

По интонации голоса собеседника Луис понял, что сеньор Сантильяна колеблется.

– А это обязательно?…

– Что?…

– Ну, выехать ночным поездом в Гвадалахару именно сегодня?…

Мнимый частный поверенный был категоричен и совершенно непреклонен.

– Обязательно.

– Но почему такая спешка?…

– Потому что, если вы будете в городе завтра, вы сможете оформить все необходимые формальности всего за один день…

После непродолжительной паузы хозяин «Золотого барана» изрёк:

– Хорошо… Сейчас я решу все вопросы и постараюсь выехать ночным экспрессом.

– Буду вас ждать, – с улыбкой произнёс Луис. – Всего хорошего…

С этими словами он повесил трубку.

Выйдя из таксофона, Луис прошёл несколько десятков ярдов до стройки – небольшой старинный особняк на углу улицы Нимеброса был одет в строительные леса – его давно уже реставрировали. Подобрав увесистый кусок арматуры, Луис аккуратно завернул его в газету, которую, сложенную вчетверо, обнаружил у себя во внутреннем кармане куртки, после него, перейдя на другую сторону авениды, стал почти у самого особняка Ломбардо, под развесистым деревом, и принялся наблюдать за выходом из траттории.

Ждать пришлось недолго.

Спустя минут десять из дверей вышел, утирая пот со лба, сам хозяин, дон Хуан Франциск, и направился налево, в сторону стоянки такси. Трехо, стараясь казаться незамеченным, двинулся за ним…

Видимо, сеньор Сантильяна действительно очень спешил, и потому избрал самый короткий путь до стоянки таксомоторов – через переулок, на которой стоял тот самый реставрируемый особняк.

Луису только это и было нужно.

Подбежав сзади, Луис негромко окликнул дона Хуана Франциска:

– Сеньор!…

Тот едва обернулся…

В этот момент удар страшной силы обрушился на голову владельца «Золотого барана» – он только с тихим стоном осел на землю, обливаясь кровью…

Спустя несколько минут Луис, оттащив тело доверчивого дона Хуана Франциска на стройку, положил в какую-то канаву и, взяв валявшуюся неподалеку лопату, присыпал его строительным мусором, после чего, как ни в чём не бывало, отправился в тратторию…

Антонио со своей женой уже сидели за столиком. Луис обратил внимание, что голодранца-графа и его приятеля Диего нигде не было видно – видимо, до начала выступления гитаристов они перебрались в какое-то другое место.

«Это хорошо, – подумал Трехо, – во всяком случае, не будут раздражать меня своей идиотской болтовнёй о рулетке и казино …»

Луис сразу же направился в сторону столика Ломбардо. Ни Ракель, ни Антонио не заметили его сразу – они весело болтали о чём-то своём.

– Добрый вечер…

Ракель и Антонио подняли головы и посмотрели на подошедшего.

– Добрый вечер, – произнёс, было, Антонио, и тут же осёкся: – Это ты, Луис?…

Ракель, увидав рядом этого страшного человека, заметно побледнела.