Никто, кроме тебя 2

Он знал, что этот разговор – печальная необходимость, что у него просто нет, никакого другого выхода… События разворачивались не самым лучшим образом, и поэтому Ракель должна была беречь не только себя и маленькую, но и сестру…

Девушка, выслушав получасовой монолог мужа, совсем упала духом.

– Что же нам делать?…

Антонио пожал плечами.

– Не знаю…

Тогда девушка, некоторое время, поразмыслив, очень несмело предположила:

– Может быть, стоит заявить в полицию?…

Антонио вздохнул.

– Я уже думал об этом…

Вопросительно посмотрев на своего мужа, Ракель спросила:

– Ну, и что?…

– Тут будет сложно что-нибудь доказать, – начал Ломбардо, – тем более, что Трехо в полицейском участке, наверняка, начнёт всё отрицать.

– Но ведь он угрожает тебе!… – воскликнула девушка. – Он угрожал тебе…

– И не только мне… – произнёс Ломбардо. – Если бы только…

– Тем более.

Тяжело вздохнув, Антонио произнёс:

– Дело в том, что я не смогу ничего доказать… Мы ведь говорили с этим человеком с глазу на глаз… Нет никаких свидетелей.

– Но ведь… – начала, было, девушка, но Ломбардо быстро перебил её:

– Ничего не получится…

Внимательно посмотрев на мужа, Ракель спросила:

– Что же делать?…

– Завтра утром я попробую поговорить с полицейским комиссаром, – сказал Антонио, – тут неподалёку есть полицейский участок, и я как-то в «Золотом баране» познакомился с доном Анхель Паррой. Ты его наверняка видела – такой толстый-толстый сеньор.

Ракель кивнула.

– Да, я видела этого сеньора… Знаю, о ком ты говоришь…

Антонио продолжал:

– Иногда он заходит и в «Золотой баран», но не часто, потому что у него какие-то очень натянутые отношения с доном Хуаном Франциском… Кстати, его сегодня не было…

– Дона Хуана Франциска?…

– Я говорю об Анхеле Парре… Впрочем, и сеньора Сантнльяны не было тоже…

– Ну, и…

Антонио поморщился.

– Не знаю…

– Думаешь, он не поможет?…

– Этот сеньор производит впечатление очень порядочного человека, однако по одним подозрениям в преступлении, которые Трехо ещё не совершал, ни один полицейский комиссар во всём Мехико не сможет его арестовать…

После того, как чай был допит, а тосты – съедены, Антонио подошёл к Ракель и, нежно поцеловав её в лоб, задумчиво произнёс:

– Знаешь, а ты была права…

Ракель, подняв на Антонио глаза, спросила:

– Ты о чём, любимый?…

– Помнишь, тогда в Гвадалахаре, ты говорила, что у тебя какие-то не очень хорошие предчувствия?…

Ракель едва заметно кивнула.

– Да… – Нежно погладив Антонио по голове, она печально произнесла:

– Ты всё седеешь…

– Боюсь, у меня появится ещё много седых волос…

После этих слов Антонио поднялся из-за стола.

– Ничего, Антонио, – сказала Ракель, – я думаю, что у нас всё будет хорошо… Мы ведь любим друг друга, мы ведь нужны друг другу – а что может сравниться с этим?…

Глава 7

С самого раннего утра Антонио Ломбардо отправился в полицейский участок к сеньору Анхеле Парре, полицейскому комиссару.

«Не знаю, помогут ли мне в полиции или нет, – думал Ломбардо по дороге, – но, во всяком случае, их надо предупредить, чтобы знали… Мало ли что может случиться, когда имеешь дело с таким коварным и подлым человеком, как этот Луис Трехо! Он способен на всё – на самое гнусное, на самое жестокое преступление… Ведь он не оставит меня в покое – это понятно!… Он не оставит в покое ни меня, ни Ракель… Ни Марту».

Полицейский участок находился в небольшом трёхэтажном домике конца прошлого – начала нынешнего века, с облупленной штукатуркой, из-под которой виднелась дранка, с лепными, полусбившимися карнизами, загаженными сизыми голубями, в обилии гнездившимися где-то на чердаке, и позеленевшей от времени небольшой бронзовой статуэткой на низком пьедестале, изображавшей какого-то безымянного конного героя времён войны за Независимость перед самым фасадом.

Участок этот был где-то в пяти минутах ходьбы от дома Ломбардо, на той же стороне авениды, что и траттория «Золотой баран», но, тем не менее, у Ломбардо было достаточно времени, чтобы сформулировать причину своего раннего визита…

Полицейский комиссар первого уровня Анхель Парра, довольно грузный мужчина неопределённого возраста – ему можно было дать где-то от сорока до пятидесяти пяти, очень маленького роста, занимал просторный кабинет на три окна на первом этаже.

Глядя на Анхеля Парру, вряд ли кто-то смог бы с уверенностью сказать, что это – один из лучших полицейских мексиканской столицы огромного мегаполиса почти с десятимиллионным населением.

На вид этому человеку было не больше пятидесяти – пятидесяти пяти. Держался он со всеми очень дружелюбно, почти по-свойски – не только с посетителями, несмотря на их ранг, возраст, чин и социальное положение, но и с подчинёнными – включая рядовых, только что поступивших на службу полицейских.