Никто не будет по ней скучать

– Дуэйн Кливс убил двух человек, включая вашего мужа. Он приехал на машине Итана в город, вломился в ваш дом с украденным ключом, угрожал вам оружием и пытался вас ограбить. Это очевидно была самозащита. Поэтому если баллистика подтвердит историю и если верить моим источникам в участке, так и есть, то я не переживаю. Окружной прокурор будет переизбираться в следующем месяце, и руководство уже подостыло к ней после проверки, которую она устроила летом. Последнее, что ей нужно, это ворошить осиное гнездо, втягивая полицию в еще одно громкое проигрышное дело.

– Я не понимаю, – сказала я, потому что это правда, но Геллер пожал плечами.

– Я не хочу показаться бестактным. Но вы должны понимать, что как подзащитной вам будет легко вызвать сочувствие. Вы красивая женщина, только что потерявшая мужа, которой хватило смелости застрелить убийцу, вломившегося в ее дом посреди ночи.

– А как же измена?

– Снова не хочу показаться бестактным… но сейчас эра женской свободы и движения против абьюза, Адриенн. Если кто-то попытается использовать это против вас, мы его размажем.

Я со всей силы сжала подлокотники кресла. Геллер сочувственно смотрел на меня.

– Это все сложно осознать, – сказал он. – Принести вам салфетку?

Я просто кивнула.

Но я не сдерживала слезы. Я пыталась не рассмеяться.

Геллер пересек комнату и достал пачку бумажных салфеток с полки, а затем протянул их мне.

– Соболезную вашей утрате, – сказал он. – И мне жаль за все, что вы пережили. Я знаю, это был непростой разговор, и я ценю вашу честность. Редко клиент с такой готовностью идет навстречу.

– Спасибо, – сказала я, беря салфетку. Я поднесла ее к лицу, а затем поняла, что Геллер все еще стоял надо мной, разглядывая меня.

– Мне очень интересно, – сказал он мягко, – почему я так уверен, что вы от меня что-то скрываете.

Мир сузился до одной точки. Кровь загудела в ушах, от чего они словно загорелись, когда я взглянула на Геллера круглыми глазами, открыв рот. Салфетка выскользнула из моей руки на пол. Он наклонился ее поднять, аккуратно вернув мне. Мои пальцы автоматически сжались, но, похоже, только эта часть моего тела работала. Моя челюсть все еще болталась, а ноги полностью онемели. Геллер просто вернулся за стол, усаживаясь обратно в кресло. Его лицо, мгновение назад казавшееся таким красивым, теперь было ужасающим, как маска, из-за которой за мной наблюдал Курт Геллер. Видел меня. Видел все. Только его взгляд был знакомым: такой же, как у Бенни, полицейских, даже у осторожной Анны, пока мы вынужденно болтали на улице. Я была слишком отвлечена своей ложью, слишком беспокоилась, что меня уличат, чтобы понять его значение. Теперь я не могла понять, почему я так долго этого не осознавала: люди не доверяли не мне. А Адриенн.

Каждый человек, которого знала Адриенн, от ее знакомой с велотренажеров до ее адвоката, попросту ее ненавидел.

– Как я уже сказал, я не беспокоюсь о вашем деле как таковом. И если прокурор попытается развить его, я могу попытаться отбить у нее желание дюжиной разных способов. Но я бы хотел знать правду, Адриенн.

Наконец-то мне удалось закрыть рот. Я сглотнула.

– Что ж, вы ее получили, – сказала я, и Геллер вскинул брови. Я слышала ярость в своем голосе, ярость, которая принадлежала только мне и совсем не была похожа на Адриенн. Но я не могла сбавить обороты. Не собиралась. Мне нужно было увидеть, узнать, что будет, если я неправильно сыграю свою роль. Люди всегда с готовностью говорили Адриенн, чего от нее ожидают. Что, если она изменит ожиданиям?

– Даже если бы я хотела все вам рассказать, то не смогла бы, – сказала я. – Я знаю, что Итан умер где-то на сгоревшей свалке. Я знаю, что его убил Дуэйн. Но я не знаю правды. Я не знаю причины, и никто никогда не узнает, потому что я спустила курок, не дожидаясь, пока Дуэйн объяснит мне свои мотивы или придумает оправдания. Вы хотите знать всю историю? Единственный человек, способный ее рассказать, мертв. Меня это устраивает. Если вы не выносите неопределенности, может, мне нужно найти другого адвоката.

Он моргнул. Я затаила дыхание.

Затем он улыбнулся и удивление мгновенно исчезло с его лица:

– О, в этом нет нужды. И да, не забудьте выписать чек.

Когда все закончилось, деньги перешли в руки Геллеру, и не оставалось ничего, кроме как ждать, прятаться и надеяться, я снова и снова думала о том безрассудном моменте в кабинете адвоката. О той минуте, когда я приоткрыла дверь в свою старую жизнь и позволила Лиззи выглянуть, заговорить, быть увиденной. Совершенно ненужный и опасный риск, но мне нужно было на него пойти – как минимум чтобы доказать себе правду. Потому что мне кажется, я знала еще до того, как попыталась, что никто ее не заметит. Думаю, я знала это давно, еще раньше, чем нажала на курок, может, раньше, чем Адриенн появилась в моей жизни. Я хорошо притворялась, воображала. Когда я смотрела на себя, я видела возможности. Но мне кажется, я знала, что никто другой их не заметит.