Никто не избегнет блаженства

– Великолепно, почти все в сборе! – радостно воскликнула Цветана Руса, пропуская нас в ложу. – Осталось Наташу дождаться. А вот Ростяны моей, к сожалению, не будет – они с Марсело предупредили, что не успеют, но я все ж надеялась… впрочем, Верховный жрец Порфирий тоже не смог оставить службу на холме Свама, – добавила прорицательница немного погодя, – представляете, до меня только дошло: ведь сегодня у нас День первого снопа! Так что ему приходится верховодить пастырями двух культов – Матери Сырой Земли и Ясна Солнышка. То-то он все умолял Лешу отпроситься со службы на Небесах, дабы подсобить ему с ритуалами – насилу уговорил!

– Эх, Алексей, Алексей, – вслух подумала моя мать, – хоть бы он поскорее нашел себе какую-нибудь жрицу – там, в Мирославии – и забыл, наконец, свою Лору.

– Да ты на себя-то посмотри, Миролада Мстиславна, – парировала Цветана Руса, – еще хороша собой, поклонников хоть отбавляй…

– А бабушка, между плочим, встлечается с одним плофессолом! – выпалила Родосвета, важно выпятив подбородок.

– Вот это поворот! – рассмеялась Цветана Руса.

– Да так, ерунда, хаживает тут один дедуля на пятничные чаи, – небрежно отмахнулась моя мама, – ты лучше про себя расскажи. Сама-то как?

– А вот мне, действительно, предпочтительнее быть одной, – более серьезным тоном произнесла Цветана Руса, – все-таки на фоне Многорада Многорадовича прочие претенденты на мою руку выглядят какими-то серыми, размытыми. Я ведь выросла при бывшем пресвитере, можно сказать, его воспитанница отчасти. Мое чувство к покойному мужу было чем-то сродни благодарности. И если бы не он, то, возможно, у меня вообще никогда не было бы мужчин. Потому-то я их не ищу. Это вон Порфирий все ищет свой идеал. Что в политике, что в личной жизни. Вечно искать будет, так и проживет всю жизнь бобылем…

– Кто это проживет бобылем? – раздался вдруг голос Наташи.

Они с Добрыней уселись рядом с нами – счастливые, загорелые, радостные.

– Да Порфирий наш, – вздохнула Рогнеда.

– Вот оно что! Он, кстати, велел передать, что уже окончил службу на холме Свама и что они с Лучезаром, Яснооком и Алексеем все-таки прибудут на гонки, но немного припозднятся – мы примерно с полчаса назад их, троих, видели по телемосту. Испытывают новые солнечные батареи на «Мантикоре» седьмого поколения – есть возможность направить избыток электроэнергии в шахты, где у нас находятся комбинаты по заготовке… впрочем, не буду вдаваться в подробности.

– А Садко с Пересветом, часом, не пропустят выступления собственных ребятишек? – спросила я.

– Жены им этого не позволят, – усмехнулась Наташа, – это вы с Веденеей вечно все пропускаете из-за работы над вашей книгой «Вангуем по пятницам». А говорила еще, будто тебя не интересуют всякие там предзнаменования.

– Ну, мало ли, что я говорила. И потом, это ведь не совсем предсказания, а, скорее, толкование знаков в ключе…

– Вон идет Тим, – пропищала Родосвета и весело закричала, – эй, Тим!

Брат Веденеи, шедший с молодой беременной женой Радешкой, услыхав свое имя, повернул голову. Отыскал нас глазами, заулыбался и поспешил навстречу.

– Сейчас начнется, – сообщил он нам, усаживая жену в удобное кресло, – я поймал-таки Колчина в его директорском кабинете. Стандарт такой: все дирижабли, участвующие в соревнованиях, должны быть изготовлены из мягкого огнеупорного материала и в скатанном виде иметь массу не более двух килограмм – включая вес двигателя и тянущих винтов. Чтобы в случае столкновений летательных аппаратов их борта отскакивали друг от друга, как мячики. Разрешается даже таранить противника – но тут дается ряд оговорок…

– Держу пари: в юности Колчин долгое время ходил в гаишниках, – засмеялся Себастьян, – а омоновцем пробыл от силы неделю.

– Насчет бывшей работы он молчит, – ответила Наташа, – но зато приходит в ужас при одной мысли о возвращении домой, в Россию, к «старой стерве» и мизерной зарплате. Все-таки здесь Колчин поправил здоровье, занялся спортом, подобрел нравом. Ввел в обычай аэрогонки на дирижаблях и стал их генеральным учредителем. Прежде хорлокам никогда не приходило в голову летать наперегонки. Зато теперь это новшество прочно вошло в моду, даже торговля легкими спортивными дирижаблями процветает! Жаль, для наших миров они не годятся.

– Может быть, поэтому Колчин и так редко посещает Мирославию? – спросил вслух Тим. – Не выгодно работать дилером у нас?

– Нет, Тим, я думаю, причина вовсе не в этом, – произнес Добрыня, – просто здесь, в благодатном крае Нетиви Фэй, царит первобытная анархия, которая Колчину по душе. А у нас, в Мирославии – монархический государственный строй: понятие долга, чести, обязательства…

– Долг и честь уже стали непосильным ярмом? Интересно знать, что же, в таком случае, говорит Колчин о жизни в России? – ворчливо поинтересовалась Рогнеда.