Никто не избегнет блаженства

– О, нет! Мне вовсе ни к чему причесываться, – весело ответила я и сдернула с головы косынку, – вчера Цветана Руса сделала мне одну из своих потрясающих фирменных укладок: теперь локоны сами будут ложиться волосок к волоску. Так что пойдем, мама, – я взяла на руки маленькую Родосвету, осторожно высвободила из ее упрямых пальцев плюшевого зайку и кинула на кровать.

– А ты разве не наденешь шляпку, Коко?

– К чему такие формальности, дорогая свекровь? Тем более что это не скачки, а гонки аэронавтов различных категорий. Гандикап, кажется.

Сама Рогнеда была одета в чопорное темно-синее бархатное платье с кружевным белым воротничком, васильковый клош и перчатки в тон к нему. Роскошная нитка жемчуга подчеркивала благородную дымчатую седину ее аккуратно уложенных в сеточку волос. Ни дать ни взять – английская королева.

– Гандикап или нет – не знаю, но я надеюсь, что наши дети на этот раз сделают отпрысков Хартманнов, – нервно пробормотал Хельг. Казалось, он волновался перед соревнованиями больше самих близняшек.

Мы спустились по ступенькам и прошли в прихожую, где перед трюмо моя мама наводила последний лоск. Сквозь распахнутую входную дверь солнечный свет заливал мрачноватую переднюю. Брат с сестрой, оба затянутые в одинаковые белые комбинезоны, топтались под навесом, тихо переговариваясь между собой.

– Как ты думаешь, Колчин знает, что нам еще нет пяти? – спросила брата Зоряна. – А то вдруг нас… дис-ква-лифинцирывают, – с трудом попыталась произнести она только что выученное новое слово, – не дадут участвовать во взрослых гонках?

– Колчин вообще не станет проверять бумаги, – немного самоуверенно ответил Харальд, явно рисуясь перед сестрой, – я слышал от Радомира, что судьями будут Стрибоговы Стрижи – родня нашего сводного братца Стрелокрыла по его тетке. А они самолично составляли и передавали Колчину заявки от нашего имени.

– Здорово! – восторженно проговорила сестра. – Я давно мечтаю увидеть этих таинственных птиц, ведь они однажды спасли нашу маму! Мне Стрелокрыл всякий раз так много про них рассказывает, когда возвращается на каникулы с Ветреного неба. Говорит, будто Стрибоговы посланники – самые крутые парни в мире, и что он обязательно попросит кого-нибудь из взрослых птиц покатать меня на спине, чтобы я увидела горы и море с высоты птичьего полета! Потому как сам он еще птенец, и я для него слишком тяжела. Но это ничего: через два года Стрелокрыл станет совершеннолетним Стрижом, получит права, и вот тогда… – Зоряна мечтательно хлопнула ресницами и вдруг выпалила: – Везет же тому, кто купил зрительские билеты рядом с судейской ложей! Я бы хотела сфоткать Верховную Стаю.

– Стрижи не будут торчать в ложе, Зоряна, – раздался со стороны леса знакомый мужской голос. – Стрижи обитают только в небе, они не любят спускаться вниз даже для еды или сна. И никогда они не прерывают полета. Такова уж их натура.

– Оттого-то Стрибожьи посланцы ни с кем и не общаются, – добавил следом женский голосок, – и потому со стороны кажутся не в меру гордыми, романтичными, загадочными. Мой Себастьян – и тот редко с ними видится, – при этих словах мужской голос скептически хмыкнул – а ведь они с Лешей уже почти четыре года служат курьерами на божественных Небесах – считай, с того самого дня, как уволились из военной авиации да приобрели парочку модернизированных Tiger Moth, летающих сквозь миры. Лишь вашей маме однажды удалось разговориться с высокоизбранными птицами. Правда, после того как она приобрела новый микролайт и полетела на нем в сопровождении длиннокрылого эскорта до возрожденного из руин Парижа. Уж нажаловались они ей тогда на маленького смешного проказника Стрелокрыла!

– Это точно! – от души рассмеялась я.

В дом вошли Себастьян и Веденея, пропуская вперед светловолосых двойняшек.

– Все в сборе? – спросила ведунья после обмена приветствиями.

– Да, – ответила я, – жаль только, что Марсело с Ростяной так и не успели вернуться из Уругвая.

– Они еще не скоро соберутся, – заметила моя мама, – родители Марсика не хотят так быстро отпускать от себя внучат. И потом, не забывайте: их прежний дом после землетрясения практически уцелел, даже кадастровые бумаги сохранились. Вот и приходится разрываться на два хозяйства: там помогай, здесь прирабатывай.

– Родосвета, что надо сказать? – требовательно спросила Рогнеда у моей младшенькой дочки, принявшей из рук Веденеи шоколадку.

– Благодалствую! – весело ответил ребенок.

Мы вернулись в гостиную, откуда прошли в небольшой коридор, ведущий в кухню, столовую, кабинеты и детскую. Здесь по-прежнему стояли старые потертые шкафы, правый из которых открывал путь в Мирославию, а левый – в Страну Дирижаблей. Впрочем, шифром теперь редко кто пользовался – Архангел Буривой сделал нам пульты, отпирающие порталы с обеих сторон. Мама открыла левый шкаф, и на нас пахнуло свежим морским бризом. Дети предусмотрительно отступили назад и подвернули штанины, дабы набежавшая волна не окатила их, забрызгав новую форму для выступлений.