Никто не хотел воевать

После трех дней боев, не давших особого преимущества добровольческим батальонам, к ним вновь подошли подкрепления и наступление возобновилось с новой силой. Прошел слух, что к Иловайску Украина стянула едва ли не все добровольческие батальоны, свою основную ударную силу. Уже в первый день нового наступления добровольцы сильно потеснили ополченцев к северной окраине. Рота Грача успешно отбила все атаки, но здание уже глубоко обошли с флангов и, чтобы не оказаться не просто в окружении, а фактически в глубоком тылу противника необходимо было оставить позиции и отступать. Грач постоянно запрашивал штаб обороны города, докладывал обстановку. Но там, похоже, не очень владели ситуацией и медлили. В конце-концов разрешение на отход получили. Впрочем, получился уже не отход, а прорыв из окружения. Прорываться пришлось под покровом ночи, и все равно потери в эту ночь превысили все, что были до того вместе взятые. Из остававшихся в составе так называемой роты 36 человек, в северную часть города, остававшуюся в руках ополченцев, вышло только 19 человек, из которых четверо оказались ранены. Про судьбу остальных было трудно сказать что-то определенное. Кто-то погиб, кто-то ранили или взяли в плен, кто-то просто втихаря свалил, спрятавшись где-нибудь на огороде среди растительности, или в брошенном хозяевами доме. Как и следовало ожидать, «потеряли» в основном «пушечное мясо», состоявшее из «нариков». «Идейные» закончились еще раньше, их либо выбили, либо они сами сбежали. Из опытных бойцов лишь один получил серьезное ранение, но его вынесли на себе товарищи, которые своих не бросали.

Когда в руках ополченцев осталась лишь северная окраина Иловайска, в центре города, над зданием местной администрации, добровольцы под прицелом фото и кинокамер подняли желто-голубой флаг. Данное обстоятельство подвигло командование АТО официально объявить, что город взят полностью. Ополченское командование не преминуло ответить, что город почти полностью под их контролем. Лишь жителям этого попавшего в жернова молоха войны города, тем, кто не успел убежать, или им было некуда бежать, и они сидели по подвалам… Им было абсолютно все равно, какой флаг трепещет над зданием городской администрации. Они хотели, чтобы этот ад поскорее закончился, все равно, как и в чью пользу, чтобы вернуться к нормальной человеческой жизни.

В задачу Креста и Леонида входило прикрывать отход из здания, которое они обороняли несколько дней. Но Крест уже перед самым выходом, в кромешной ночной темноте о чем-то почти шепотом переговорил с Грачем, после чего подошел к Леонида и, так же тихо, чуть не на ухо зашептал ему:

– Значит так, уходим быстро, от меня не отставай, этих нариков прикрывать не будем. Набей все ленты что есть, уложи в РД, а цинки, что остались, бросай, иначе с такой тяжестью далеко не уйдешь. Понял свою главную задачу, от меня не отстать? Все остальное по боку.

Это означало, что Грач разрешил ради скорости бросить часть боеприпасов и не выручать «пушечное мясо», если те попадут в тяжелую ситуацию. Циничный приказ, но Леонид не возмутился даже про себя. За эти несколько дней он увидел, что представляет из себя «переменный состав», который поддерживает свой «боевой дух» регулярными дозами героина и «косыми» сигаретами. Без этих взбадривающих факторов они обычно пребывали в глубоко апатичном и безразличном состоянии, или наоборот без «дозы» их начинало «ломать». Дозированно подкармливать таких бойцов входило в задачу ротному фельдшеру, что делалось им с величайшей неохотой. Сейчас фельдшер по приказу Грача отдал остатки наркотиков наркошам, чтобы они взбодрили себя перед прорывом. За эти дни Леонид так устал физически и еще более морально, что ему было абсолютно не жаль этих людей. Они прибыли сюда в надежде по легкому словить кайф, но попали на настоящую, серьезную войну. А для него главным в эту ночь было просто выжить, и он понимал, что это возможно лишь в том случае, если он не отстанет от Креста.

24