Никто не хотел воевать

На этот раз пересекать границу пришлось хоть и в не очень большой, но и не такой уж маленькой колонне беженцев, то есть встать в очередь. Свежеиспеченные днровские пограничники только к Ларисе не имели претензий, но увидев российский паспорт Леонида, в котором значилось место его рождение и, ознакомившись с оным Богдана с «винницкой пропиской»… У них появились веские основания обоих тормознуть до выяснения. Леониду ничего не оставалось, как отозвав старшего пограничника в сторону показать бумагу, подписанная Грачем и комендантом базы в Иловайске. Показывать ее открыто, перед Ларисой и особенно Богданом, он не хотел. У брата наверняка бы возник вопрос: а с чего это какому-то уборщику казарм и сортиров сепорское командование дает своего рода пропуск на проезд по своей территории? На этот вопрос Леонид отвечать совсем не хотел. Тем более в той бумаге значилось, что боец армии ДНР Леонид Прокопов, позывной «Малек», направляется в Россию на лечение и отдых. Так же он полушепотом ответил на вопрос пограничника про Богдана: как это так, человек почти с Западной Украины оказался здесь, да еще хочет пересечь российскую границу? Леонид обнародовал половинчатую правду, что это его двоюродный брат, приезжавший проведывать свою бабушку, чей дом оказался в зоне боевых действий, бабушка погибла и т.д. То, что оба они участвовали в боях, да еще с разных сторон… Эта правду никак нельзя было обнародовать, она бы прозвучала слишком сложно и неправдоподобно. Тогда бы точно Богдана задержали. Для подтверждения их родства предъявили фотоальбом, который они взяли с собой из дома бабушки. Там на нескольких фотографиях они снимались вместе. И хоть Леонид на тех фото был еще ребенком, а Богдан взрослым парнем, они смотрелись вполне узнаваемо. Почему оба едут в Россию, когда одному надо в Винницу? Так сюда ближе и безопаснее, к тому же брат давно не навещал родню в России, вот и решили вместе ехать.

Поверили или нет, но в конце-концов их пропустили, хоть на Богдана смотрели с подозрением. Возможно, сыграло свою роль, что он нет-нет, да и закашливался, сразу видно, что не совсем здоров. Видимо, пожалели и пропустили. На российском пропускном пункте все обошлось без эксцессов.

– Суки… если бы Россия не ввязалась, сейчас бы уже этого Лугандона не было, – зло бормотал себе под нос Богдан, когда они шли от пункта пропуска к остановке автобуса, чтобы ехать в Ростов.

– Перестань Богдан. Признай, что армия у вас полное дерьмо. А что там помогла Россия? Ну, вошли несколько подразделений и через пару-тройку дней сразу ушли. Ну, обстреляли они ваших несколько раз. Была бы у вас армия, а не пойми что, разве бы она побежала, как только по ней чуть сильнее ударили? – внес свою реплику Леонид, оглядываясь по сторонам – не идет ли кто рядом и не слышит ли их.

– Мы не разбежались, это ВСУшники побежали, а мы воевали. Иловайск уже почти наш был, ваших колорадов наемных, нариков этих гнали в хвост и в гриву. Про местных отморозков я вообще не говорю, – зло огрызнулся Богдан, уверенный, что брат находился в это время где-нибудь в тылу мыл казарму и ничего этого не знает.

– Ладно, чего после драки кулаками махать, плюнь и забудь, – примирительно предложил Леонид.

– Не могу… Я ведь по настоящему воевал Леня, в тылу не отсиживался, наступал, отступал, стрелял, и в меня стреляли. На моих глазах товарищей моих убивали, меня больного, чуть живого по степи и лесопосадкам товарищ мой тащил, не бросил. Не могу я этого забыть. Я воевал, а не толчки драил, – в последних словах был явный намек Леониду.

Леонид промолчал. Он не хотел, чтобы Леонид, да и Лариса узнали о его истинном участии в боевых действиях, чтобы брат воспринимал его как врага. А в том состоянии, в котором находился сейчас Богдан, именно так бы и получилось. Лариса молча шла рядом, не вмешиваясь в разговор братьев. Она тоже не сомневалась, что большую часть времени своего отсутствия Леонид провел в Луганске на той базе и действительно занимался всевозможными хозработами. А в общем, она сейчас просто «плыла по течению» как соломинка, которую подхватил поток и куда-то нес, она надеялась, что несет к чему-то лучшему, чем было в ее жизни до сих пор. А что ей еще оставалось после гибели матери. В ее жизнь вошел Леонид, а влюбленные назад уже не оглядываются – они без колебаний идут туда, куда любовь позовет.