Никто не хотел воевать

Проще всего было ехать до Москвы на поезде. Но решили не рисковать, ибо небольшой участок железнодорожной ветки проходил по территории Украины, то есть Луганской области, той ее части, что находилась под контролем ВСУ. Там бы наверняка проверили документы и не факт, что кого-то из них, а то и всех не ссадят до выяснения. Даже Богдан не горел желанием сейчас вновь оказаться на Украине. Он не думал, что его там встретят как героя, а скорее всего опять погонят куда-нибудь на позиции, или в лучшем случае на блок-пост. Этого его здоровье уже точно не выдержало бы. Потому взяли билеты на ближайший автобус до Воронежа, на московский сразу трех билетов не оказалось, а ждать, ночуя на вокзале, не хотелось. Автострада к счастью вся пролегала по российской территории. Леонид ехал тем же путем, каким три месяца назад приехал сюда. Только сейчас от Воронежа он не собирался ехать в Курск, а прямо на Москву.

О том, что возвращается, Леонид решил сообщить матери уже не СМСкой. Он понимал, что простого разговора не получится, боялся его и все откладывал. Богдан же испытывал колоссальное неудобство от того, что состоял на «иждивении» у брата. Он постоянно у него одалживался, чтобы позвонить матери и озвучить ей очередную порцию «лапши на уши», про задерживаемую зарплату и отсутствие телефона, но мамочка не беспокойся твой сын жив и здоров…

Наконец, Богдан не выдержал:

– Слушай, Лень, ты не можешь мне денег взаймы дать? Я телефон куплю, самый дешевый, чтобы всякий раз тебя не дергать.

Леонид подал ему десять тысяч.

– Ого, да ты не иначе клад нашел, когда сепорам сортиры чистил. Я когда окна под Москвой вставлял, за месяц столько не зарабатывал, – удивился и вновь уел брата Богдан.

– Почти угадал, – засмеялся Леонид, не обращая внимание на очередной «укол», но истинное происхождение этих денег раскрывать не стал, как и придумывать на сей счет небылицы.

Леонид помог брату купить телефон, относительно недорогой, с небольшим набором функций, но долго держащий зарядку – Богдан в этих делах был не силен. Он удивился насколько хорошо брат ориентируется в качествах того или иного мобильника и не мог не высказать восхищения.

– Вот, что значит на компьютерщика учиться, а я вот совсем отстал. Хоть и ненавижу совок, а по сути, так в нем и остался. Весь этот компьютерный бум как-то мимо меня прошел, – хоть и не на прямую, но Богдан вновь посетовал на так нелепо складывающуюся у него жизнь.

Первым делом Богдан позвонил матери, сообщив, что, наконец, получил деньги и купил новый мобильник взамен потерянного. До отправки автобуса оставалось время, и он решил позвонить на мобильный старлею Диме. Достав, данную ему при расставании визитку он не без тревоги набрал вписанный туда номер, ибо не был уверен, что артиллерист благополучно пережил бои под Иловайском. Сразу возникли проблемы с соединением, ибо МТС российский и МТС украинский это не совсем одно и тоже. На помощь опять пришел Леонид. Старлей ответил каким-то слабым замогильным голосом.

– Дима, привет, это Богдан, помнишь меня… как ты? – не мог не обрадоваться, услышав голос старлея Богдан.

– Богдан? Рад тебя слышать. Со мной хреново, в госпитале лежу. А ты где, из Иловайска вырвался? – голос в трубке как будто окреп.

– Да как тебе… в общем вырвался, сейчас у меня все в порядке. А ты-то как, ранен тяжело? – Богдан испытывал искренне беспокойство за этого в общем-то малознакомого человека, но как говорится фронтовая дружба она особая.

– Да непонятно тяжело или нет, смотря какие последствия будут. Батарею нашу с минометов накрыли. Взрывной волной каску сорвало и тут же, как нарочно еще одна мина в нескольких метрах разорвалась. Здесь уж меня камнем от этого взрыва прямо по башке. Очнулся, когда уже в госпиталь везли. В общем, тяжелая кантузия. Боюсь, как у тебя после Чечни может получиться. Хотя это можно сказать мне еще повезло. Батарею нашу потом на марше, когда отступали, вдрызг расколотили. Тут со мной мои ребята лежат тоже трехсотые, у одного ногу по колено ампутировали, у второго осколок в легком, операцию делать будут. От них узнал, что там у нас не меньше десятка двухсотых было. Вот так… Богдан, извини, больше говорить не могу у меня сейчас процедуры. Потом созвонимся, поговорим. Рад, что у тебя хоть все в порядке…

Богдан сидел в отрешенной позе, осознавая то, что ему сообщил артиллерист. Он словно снова очутился там, на войне, вспомнил то, что ему все менее хотелось вспоминать. Из этого ступора его вывел Леонид жестами показывавший, что пора идти на посадку в автобус.

За окном автобуса проплывала неотличимая от донецкой, донская степь. Только в отличие от первой, здесь уже давно во всю шла уборка урожая. Навстречу, в сторону Ростова сплошным потоком шли грузовики с зерном. Там, в порту их ждали суда типа река-море, чтобы везти эту пшеницу на экспорт.