Нил Сорский

Эти слова великого египетского подвижника Нил Сорский повторил в своем «Завещании».

Настоятель

Лучше малое праведнику, паче богатства грешных многа.

(Пс. 36, 16)

Понемногу в Нилов скит собралась братия: священноигумен Корнилий, иноки Пимен, Дионисий, Протасий, Парфений, Евстафий и др. Эти имена первыми называет синодик Пустыни. Вскоре они попросили старца Нила стать настоятелем скита. Он долго отказывался, не желая нарушать своего безмолвия и брать на себя тяготы начальства. Не позволяло сделать это и великое смирение старца. О себе Нил говорил: «Какой разум у грешника? Только грехи». Но чем больше он отказывался, тем больше его просили. И он уступил.

Точно неизвестно, имел ли Нил сан иерея. Скорее всего, нет. В предисловии к особой редакции текста его «Предания», предназначенной для использования на богослужении, старец назван иноком, а не священноиноком, как полагалось бы его именовать, если бы Нил был иереем: «Опасно иночьствующаго въ времена сиа, и подражателя древних святых отець, постника и отшелника, господина и отца нашего инока Нила…»[340] Существует список «Завещания» Нила Сорского, в котором названо имя завещателя: «Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа, завещеваю азъ, инок Нил, моим присным…» (в остальных списках этот текст анонимен)[341]. Все это позволяет заключить, что преподобный не был священником.

Объяснить отсутствие иерейского сана можно смирением старца Нила и его следованием отеческой традиции. Жития древних святых рассказывают, что многие из них либо долго отказывались принимать священство, либо не принимали его вовсе. Подвижник Фиваиды Пахомий Великий запрещал своим монахам искать иерейского сана. Русские святые Антоний Печерский, Евфросин Псковский, Ферапонт Белозерский также не имели его. Епифаний Премудрый, автор Жития Сергия Радонежского, свидетельствовал, что преподобный, возглавлявший монашескую общину в течение десяти лет, не был священником, считая себя недостойным. Из-за этого в Троицком монастыре возникли нестроения. Иноки грозили преподобному Сергию покинуть обитель, так как не имели возможности регулярно причащаться. Когда ситуация стала критической, Сергий, взяв с собой двух монахов, отправился в Переславль-Залесский к епископу. Владимиро-Волынский владыка Афанасий рукоположил Сергия в иерея и поставил игуменом.

Скит имел ряд особенностей, отличавших его от монастырей других типов. Скитское всенощное бдение могло совершаться без священника, а инокам как отшельникам и пустынникам разрешалось причащать себя запасными Святыми Дарами. Преподобный Нил выписал это правило святителя Василия Великого в свой сборник и, вероятно, руководствовался им в то время, когда в его пустыни не было храма и священника. Существовал также особый чин самоисповеди, который позволял скитским инокам подготовиться к причастию. Поэтому настоятелем скита мог быть монах, не имевший иерейского сана[342].

Приходящим к нему инокам Нил Сорский предлагал жить по Писанию. Довольно часто ему приходилось слышать от своих современников, что в их времена уже невозможно последовать святым отцам. Преподобный отвечал: «Но, хоть и немощны мы, а сколько есть силы, надо уподобляться и подражать приснопамятным и блаженным отцам, хоть и равенства с ними нам достичь невозможно»[343]. Тех, кто не хотел жить по Писанию, старец отправлял из скита. «К таковым не я прихожу, желая начальствовать, — говорил преподобный, — но они, приходя ко мне, принуждают меня на это. Если же и пребывающие у нас не стараются соблюдать это и не послушают слова нашего, что я говорю им от святых Писаний, то я за это ответ дать не хочу — за их самочиние — и нет в том моей вины»[344]. Вслед за святым Иоанном Лествичником он считал, что лучше изгнать из монастыря, чем оставить творить свою волю. Тех же, кто был тверд в своих намерениях жить по Писанию, преподобный принимал с любовью.

Для своего скита старец Нил написал устав, который назвал «Преданием»[345]. Часть правил осталась за его рамками и сохранялась в устной традиции. Устав и обычай были такими.

Иноки жили по одному в своих кельях. Рано утром все жилища обходил скитский сторож. Если кто-то из монахов был болен, то сторож сообщал об этом настоятелю. Все свое время обитатели скита посвящали молитве и рукоделию. Они не работали на общих послушаниях, как иноки общежительных монастырей. В скиту трудились наемные люди, которым настоятель платил за работу. Пустынная обитель не владела деревнями и селами, населенными зависимыми крестьянами. Старец Нил предупреждал, как яда смертного, избегать приобретений, полученных от присвоения чужого труда. Мирским людям, работавшим по найму в скиту, он всегда давал больше, чем полагалось, и отпускал с миром. Старец учил братию, что при продаже своих изделий или покупке необходимого нельзя никого вводить в убыток: «…паче же самем тщету (убыток. — Е. Р.) приимати»[346].