Нильские тени

Их дед когда-то жил в Турции и любит об этом рассказывать, а детей, — кто бы мог подумать, — очаровывают описания любых далёких, незнакомых мест.

Боюсь, я провожу за их кухонным столом больше времени, чем следовало бы, они меня практически усыновили. Иногда хозяйка приходит стрельнуть у меня сигарету. Она смотрит на мои маленькие сувениры и воображает всякое, не имея ни малейшего представления о том, какой изодранной была моя жизнь.

Мод посмотрела вдаль.

— Иногда, вылезая из-за стола с раздутым животом, я совершаю обход квартала и слушаю звуки ночи. Тихие голоса людей, готовящихся ко сну, — тут Мод показала Джо язык. — Мягкое жёлтое свечение в окошках выглядит так привлекательно. Я знаю, что люди внутри могут быть недовольны тем, что имеют, но снаружи кажется, что в любой семье — спокойствие и уют.

Она на мгновение замолчала.

— Я была у Анны, — сказала она. — Ей очень трудно. Они с Дэвидом были так близки; и он не женился, и она не замужем… ты смотри, не вообрази чего. И Стерна больше нет, чтобы поддержать. Но Анна сильная, она справится.

Мод помолчала.

— Анна проболталась мне, что Блетчли очень помогает ей и делает для неё очень много: документы, деньги и так далее. Меня это удивило. У него совсем не такая репутация.

— Я не думаю, что он бабник, — сказал Джо, — Совесть, наверное. Ты давно знаешь Анну?

— Нет. Стерн познакомил меня с Коэнами три или четыре месяца назад. Тогда встреча показалась мне случайной, но позже я поняла, что Стерн спланировал это знакомство, не сказав ни им, ни мне. Мы с Анной поразмыслили и разобрались.

И, как ты предложил, я отправила записку Белль и Элис, в которой объясняю, кто я такая, и испрашиваю разрешения прийти как-нибудь вечером.

— Очень мило с твоей стороны, Моди. В последние годы у них было мало посетителей, и я знаю, что они это оценят. Ты им понравишься. А главное для сестёр — что ты хорошо знала Стерна.

Мод принялась считать петли.

«Когда вы близки с кем-то, — подумал Джо, — можно обходиться без слов».

«Да неужели», — подумал Аськин.

Им осталось поговорить об одном человеке, посреднике между людьми и вечностью. И когда темнота сгустилась, Джо рассказал Мод о последних посиделках со Стерном.

— …и я понимаю, — заключил он, — что мы никогда не узнаем, узрел ли я дзен в глазах Стерна потому, что он был в мире с самим собой. Или потому, что он видел приближающуюся гранату-смерть. Но мы знаем последнее слово, которое он сказал перед тем, как произнести моё имя, стукнуть меня и спасти мою жизнь.

Мод сидела очень тихо.

— Да, — прошептала она. — Любовь…

* * *

Джо пробормотал что-то о своём стакане и пошарашился с балкона. Погрохотал мебелью в поисках выключателя и изобразил на кухне слона. Когда Джо вернулся на балкон, он пожал плечо Мод, прежде чем отойти и вновь присесть на перила.

— Смотри не чебурахнись, Джо.

Мне тут вспомнилось… Однажды Стерн процитировал мне кое-что. Стерн наткнулся на это в какой-то древней книге, а я запомнила потому, что образы оказались навязчивыми. Стерн сказал, что записи около двух тысяч лет. Ну да неважно, слушай:

«…а дальше — область внезапных песчаных бурь и ужасающих видений. Полноводные реки исчезают за одну ночь, ориентиры уходят вместе с ветром, солнце садится в полдень. Те странные места безвременьем своим изводят ум.

Но самое опасное, что нужно упомянуть, — это караваны, появляющиеся на горизонте и неуверенно колеблющиеся там в течение нескольких минут, дней или лет. Они то приближаются, то удаляются, то вовсе растворяются в миражах.

Погонщики верблюдов — просто отстранённые и молчаливые люди чуждой нам расы. Но хозяева караванов по-настоящему пугающи. Они носят странные костюмы, а глаза их то сверкают алчностью, то затуманиваются тайными мыслями.

В общем, эти люди — секретные агенты, вызывающие у властей наших страх.

Они представляют князей и деспотов тысячи беззаконных областей.

Или, быть может, они вообще никого не представляют? и потому один их вид заставляет нас дрожать.

Во всяком случае, мы знаем только, что в той области — перекрёсток их путей. Они встречаются, сговариваются о чём-то, расходятся и бредут дальше.

А куда и зачем? мы не можем быть уверены. Там не остаётся следов. Дуют ветра, подымая песчаные бури, появляются и исчезают реки и солнце, а верблюды теряются во мгле. Поэтому правда такова, что маршруты их не отследить. И тайной покрыты цели идущих с караванами.

И, чтобы Сын Неба правил долго, мы должны любой ценой защищать наши границы от таких людей».

Мод повернулась к Джо.

— Это из китайского отчёта о караванах в пустыне Гоби и обо всём на свете…

Она грустно улыбнулась.

— Но хватит! Давай больше не будем говорить о Стерне. Как говорится: «умер Камерер, да и останется с ним хер». Или я что-то переврала? язык-то чужой.

Дар лиц и дар языков, жизнь… И я имею в виду не только лица других людей, а и наши собственные… Все лица, которые нам дано носить и видеть в течение жизни… и все языки, на которых мы учимся говорить.

* * *

— Любопытно, что для описания жизни ты подобрала те же слова, которыми я говорил майору о Лиффи. Какое странное совпадение.