Нильские тени

Полковник взглянул на майора и, грустно улыбнувшись, пожал плечами.

— Я задумался, Генри, — сказал он, — к делу это не имеет никакого отношения. Итак, я позвоню Блетчли и объясню ему ситуацию, как только доберусь до офиса. Уверен, он согласится на встречу.

Майор нетерпеливо кивнул.

— Только я — Гарри, сэр.

— Да-да, хорошо…

Полковник, кряхтя, поднялся из-за стола. Постоял некоторое время, глядя на книги и утверждая культю в протезе.

— Что ж, Гарри, пора начинать день.

Стыдно сказать, но я уже чувствую себя так, как будто вешу тысячу фунтов.

Каким-то незаметным образом всё хорошее в жизни заканчивается до того, как мы осознаём потерю…

* * *

Майор сидел за столом, когда ровно в полдень зазвонил телефон. Майор взял трубку и поздоровался. Полковник, сидящий в углу, навострил уши.

— Бродячий менестрель, майор, — послышался тихий голос, — Как там моя просьба об аудиенции у фараона?

Майор назвал Джо время и место.

— После захода солнца, говорите? Ну, для меня подходяще. Большая часть моих делишек в Каире велась ночью. В силу природы нашего бизнеса может быть, как думаете?

— Согласен, днём-то в плаще жарковато. Кхм. К сожалению, место вашей встречи с Блетчли не будет обставлено столь драматическими декорациями, как накануне — консультация у Сфинкса.

— Нет… Ну что ж, «не всё коту масленица».

На тропинке жизни мы высвечиваем фонариком знания только клочки пути, а Сфинкс — слишком большая концепция для любого из нас, и потому не годится посещать его каждую ночь.

Слишком большой, и слишком твёрдый орешек. Непостижимое до поры до времени понятие, как жизнь и многое другое; до окончания отведённого срока и встречи «в Самарре»…

Связь оборвалась. Майор повесил трубку и посмотрел на начальство. Полковник кивнул, поднялся.

— Мы сделали всё, что могли, майор. Остальное зависит от Блетчли.

И похромал в свой кабинет.

«Бесстыдный Гарри, — думал он, — „Сфинкс“! видите ли, типа я не догадаюсь. Достаточно легко понять, что ему понравился Джо, но личные пристрастия — это не то, что нужно в военное время».

И внезапно полковнику пришёл на память образ довоенного прошлого, из времени арабского восстания в Палестине. Образ Колли, прибывшего ночью на аванпост еврейских поселенцев в Галилее. Колли тогда появился недалеко от ливанской границы, чтобы обучать народные дружины и организовать то, что позже станет спецотрядами Палмаха.[74]

Такси с выключенными фарами, задние фонари на передней части автомобиля, чтобы запутать врага. И два молодых будущих помощника Колли, Даян и Аллон[75], приближаются к таинственному такси и видят маленькую худощавую фигуру, выпрыгивающую из машины с двумя винтовками, Библией и барабаном, англо-еврейским словарем и канистрой с пятью галлонами рома.

«Чутьё, — подумал полковник, — другого слова не подберу. У Колли было чутьё…»

Он улыбнулся воспоминанию, затем подумал о Джо и потерял улыбку.

«Кончено, — подумал полковник. — Какой позор. Всё кончено для Джо. Смерть ни за что… но, конечно, из-за тайны „Энигмы“ не может быть никакого другого решения по делу Стерна. Блетчли может делать только то, что должен; закончить дело и закрыть его этими ужасными словами: „выживших свидетелей нет“. „И будь, что будет“. Но всё же…»

Полковник вошёл в свой кабинет, закрыл дверь и прислонился к ней спиной, вспоминая переданный майором вопрос Сфинкса:

— …Кто знает, какое зло таится в сердцах людей?

«Ну Сфинкс, он конечно, как спросит. Сфинкс… Но кто из действующих лиц на самом деле Сфинкс? Или все…? как в „Восточном экспрессе“ леди Агаты».

— 22 — Сумка Бернини

Они сидят на узком балконе Мод. Под кустиками аллеи за домом сгущаются сумерки.

— …и когда майор сообщил мне, что встреча с Блетчли состоится, — говорит Джо, — я не мог удержаться от того, чтобы не отбить чечётку. Потом заглянул к тебе, постучал, но никто не ответил, поэтому я вернулся в сад над склепом старика Менелика. Нашёл там укромное местечко и сел в тени у реки. Сидел и наблюдал за течениями, дрейфуя разумом, аки буддийский монах.

Джо только что принял душ. Волосы его мокрые, а левое ухо перевязано свежей повязкой.

— Но я сидел не просто «где-то у Нила». А на том самом месте, где Стронгбоу и Менелик, под конец своих долгих жизней, однажды провели тихий день. Там, где когда-то стоял ресторан с оплетёнными лозой и цветами шпалерами, с бассейном, где плавали утки, и клеткой, где вопили павлины. Место встреч, где молодые Стронгбоу и Менелик и Коэн некогда проводили свои воскресенья. Место для беседы, длившейся сорок лет.

Место, от которого осталась только вывеска… «ДВИЖУЩАЯСЯ ПАНОРАМА». И я принялся размышлять об этом знаке и мирах внутри миров. Но под журчащее заклинание реки задремал прежде, чем додумался до чего-либо.

В последнее время я почти не спал, — добавил он, — несмотря на то, что я вроде мёртв… «Случай с беспокойным мертвецом», — подходящее название для детективной книжки, сразу ясно о чём; а не как у того поляка — «Расследование» чего?

Мод улыбнулась.

— Там действительно был ресторан?