Нина и сила Абсинтиума

Удар одной из них сорвал Нину со спины Гуги, и она, взлетев, запуталась в густых зарослях светящихся водорослей. Девочка закричала от страха, едва не захлебнувшись. Теряя последние силы, птица Ксоракса своей единственной лапой вырвала ее из пут водорослей, а затем, подняв позолоченную голову к небу, издала звук, который перекрыл шум ледяного дождя. Словно по-волшебству, от этого звука море мгновенно успокоилось, дождь прекратился, громы и молнии перестали терзать бездонное небо, которое начало медленно светлеть.

Нина, лежавшая на спине птицы, подняла голову. Мокрые волосы облепили ее бледное усталое лицо. Дыхание постепенно выравнивалось, голубые глаза сияли радостью.

– Мы живы! Живы! - шептала она, задыхаясь от счастья.

Гуги опустилась на присмиревшую воду, отдохнуть и набраться сил, которые были уже на пределе.

Нина огляделась:

– Кругом вода... ни клочка земли... хотя бы маленький островок. Интересно, где мы?

Вдруг по воде пошел один круг, затем второй, и перед самым клювом Гуги всплыла... Куаскио! Бирюзовая рыба Ксоракса то выныривала, то снова уходила в глубину.

– Куаскио! - вскричала изумленная девочка.

Держа во рту облепленную водорослями бутылку, магическая рыба запрыгнула на спину птицы и расположилась рядом с Ниной.

Девочка погладила рыбу.

– Как тебе удалось очутиться здесь? Где мы вообще находимся? - спросила она. - На Землю это не похоже, небо странное, без солнца...

Куаскио с нежностью посмотрела на Нину, потом открыла рот, выпуская бутылку. Нина моментально схватила ее.

– Это для меня? Тебе ее дал мой дед?

Рыба пошевелила хвостом и мордой подтолкнула руку Нины к пробке. Девочка освободила бутылку от водорослей и только после этого смогла разглядеть в ней клочок бумаги. Вынув пробку, она достала записку и пробежала ее глазами. Когда девочка прочитала это полное любви послание Ческо, ее большие глаза наполнились слезами.

– Ческо тоже здесь, в этом таинственном море? - Она вопросительно посмотрела на Куаскио.

Рыба покачала головой, глядя на нее печальными глазами.

– Он погиб?! - ужаснулась Нина, по-своему истолковав взгляд рыбы.

Рыба отрицательно покачала головой.

– Нет? Значит, он спасся! - обрадовалась девочка Шестой Луны и вновь пробежала глазами записку строчка за строчкой.

Когда она дочитала до того места, где Ческо писал о Ливио, Нину охватило отчаяние, усиленное чувством вины за то, что не помешала юному призраку поцеловать ее. Девочка задрожала. «Ливио мертв. Казалось бы, известие о гибели врага должно радовать, но мне почему-то грустно, - думала она. - Я продолжаю думать, что он не хотел причинить мне зла. Ведь Ливио кончил жизнь в магме Двери Каоса за то, что предал Каркона. Может быть, он сделал это из-за меня!»

Слезы потекли по лицу девочки. Ярость и угрызения совести, любовь и ненависть смешались в ее голове, путая мысли.

– Все! Я не должна больше думать об этом призраке! Он одной крови с Карконом!! - закричала она, кусая губы.

Растерянная, Нина прижала записку к сердцу, а потом нежно поцеловала ее. Попыталась расслабиться и заглянуть к себе в душу, чтобы понять, какие же чувства наполняют ее на самом деле. Затем, глубоко вдохнув, закричала изо всех сил:

– Найди меня, Ческо!.. А я буду искать тебя! Я так боялась, что ты больше никогда не дашь знать о себе! Я люблю тебя, люблю! Только тебя!

Гуги и Куаскио деликатно замерли, чтобы ни одним звуком не спугнуть искренний порыв девочки. Лежа на позолоченных перьях птицы Ксоракса, Нина сквозь рыдания продолжала повторять:

– Ческо, я никогда не покину тебя. Я тебя найду. Ты моя единственная любовь. Надеюсь, ты простишь меня. Я не могу жить без тебя.

Куаскио медленно подползла к Нине, испытывая нежность к девочке Шестой Луны, которую никогда не видела в таком состоянии. Чтобы облегчить страдания девочки, рыба сделала единственное, что было в ее возможностях: снесла на мягкие перья Гуги три икринки, подобные тем, что подарила Ческо. Нина подняла голову, посмотрела на них опухшими, покрасневшими от слез глазами, потрогала икринки пальцем и обратила внимание, что они покрыты пленками разного цвета. Луч надежды зажегся в ее глазах.

Она быстро спрятала в карман записку Ческо, которую не потеряла бы ни за что на свет, и спросила Куаскио:

– Я что-то должна сделать с икринками? Это в них твои магические камушки, которые помогут мне отыскать Ческо?

Рыба энергично закивала лобастой головой.

С каждой икринкой Нина поступила точно так же, как это сделал Ческо. Как и он, она произносила вслух названия цветов, написанных на языке Ксоракса: «3оки - оранжевый... Нойзи - розовый... Милат - фиолетовый» . И моментально в небо устремлялись цветные лучи, образуя еще одну, сиявшую волшебными красками Ксоракса, маленькую радугу, которая, как и у Ческо, обозначала собой путь в неизведанное.

Куаскио нырнула в море и, появившись на гребне волны, помахала плавниками в знак прощания. Гуги расправила крылья и клювом показала Нине на радугу. Девочка инстинктивно схватилась за ее твердый ствол, и в это мгновение птица Шестой Луны выпорхнула из-под Нины, явно собираясь улетать.