Нина и сила Абсинтиума

Поверни голову налево. То, что ты увидишь, тебя огорчит.
Не сдавайся и позволь НАДЕЖДЕ открыть тебе ИСТИНУ, как советовала тебе фраза в Секретузии.
Следующий полет отнесет тебя туда, где ты встретишься с неизведанным.
Спасение Вселенное заключено в мыслях Нины.
Она, если потребуется, примет решение соединится с тобой и отыскать цифру 6 Золотого Числа.
Печаль и страдания не обойдут ваши сердца.
Мы это знаем. Мы прошлое и будущее.
Мы ВСЕГДА.
Все во власти вашей судьбы.
Жизнь продлится в красоте и гармонии,
если доверие и любовь победят ненависть и ложь.

Этэрэя, Мать Алхимии

Листок растворился и исчез в темноте. Как велела Этэрэя, мальчик повернул голову налево. На горизонте в красном сиянии его глазам предстала сцена, от которой больно сжалось сердце. Ливио в развевающемся плаще и надвинутой на лицо капюшоне держал в объятиях Нину! Её неподвижные глаза были широко распахнуты, а губы сжаты. Похоже, она без сознания.

Ческо сделал попытку устремиться к своей любимой, но непонятная темная сила удерживала его на месте.

— Нина!.. Нина! — закричал он, набрав полную грудь воздуха.

Лежа без чувств в руках Ливио, который уносил её за черный горизонт, девочка не могла слышать его отчаянный зов.

Ческо упал на гладкую поверхность площадки, сжал руками голову и горько зарыдал. Затем выхватил Талдом, надеясь поразить Ливио раскаленными молниями, но от врага и его любимой не осталось и следа. Расстроенный до глубины души мальчик поднялся, обсыпанный позолоченной пылью с крыльев Гуги, которая, громко вскрикивая, взмахивала всеми четырьмя крыльями. Со словами: «Прошу тебя, отнеси меня к Нине!» мальчик вскочил на спину птицы. Однако этой просьбе не суждено было исполниться. Гуги, повернувшись к нему спиной, отрицательно покачала головой, и Ческо понял, что судьбой ему уготовано жить дальше без девочки Шестой Луны. В прозрачной записке Этэрэи было ясно сказано: печаль и страдания заставят терзаться его сердце.

Тем временем Гуги взлетела, таща за собой сеть. Ческо едва успел ухватиться за неё. Кружась в потоках ветра, она создавала оглушительный свист. Ему вторили пронзительные крики птицы Ксоракса, разрывающие мрак несуществующего неба. Гуги мощно и ритмично взмахивала крыльями, пока не набрала огромную скорость.

Внезапно перед ними, как неизвестная планета, вырос огромный пузырь зеленой воды. Гуги влетела в него, погрузившись в спокойное теплое море. Ческо изо всех сил вцепился в перья птицы. С ужасом заметив, что не может дышать, он понял, что тонет. Он ощущал, как энергично движется большое тело Гуги, и вот наконец птица вынырнула на поверхность и медленно закачалась на глади этого загадочного моря.

Насквозь промокший мальчик попытался сориентироваться. Напрягая зрение, он старался разглядеть сквозь залитые водой очки землю, к которой можно было бы пристать. Но видел вокруг только бескрайнюю водную гладь. С тяжелым вздохом он прислонился к крылу Гуги, и тут на глаза ему попался толстый ствол дерева, одиноко плывущий по воде.

Птица Ксоракса подняла голову, издав нежнейшую руладу, обернулась и с печалью посмотрела на мальчика. Из её огромных рубиновых глаз потекли хрустальные слезы, которые подобно алхимическому дождю закапали на позолоченные перья.

Никогда прежде птица не плакала!

Затем, распахнув крылья, она рывком вылетела из-под Ческо, сбросил его на ствол. На глазах охваченного ужасом мальчика, взывавшего: «Гуги, вернись! Не оставляй меня, Гуги!..», магическая птица Шестой Луны удалялась в лишенное солнца небо, плача и продолжая петь. Она покинула Ческо на волю его судьбы, несмотря на боль, которую испытывала от этого. Мальчик остался сидеть верхом на стволе, недоумевая, почему Гуги поступила так необъяснимо жестоко, бросив его.

Ческо еще долго, до хрипоты кричал вслед птице, но ответом ему был только шум моря, и это еще больше усиливало его страдания. С тяжелым вздохом он удобнее устроился на обломке дерева, окунул руки в воду и с изумлением вдруг увидел плавающую среди волн стеклянную бутылку. Мальчик моментально схватил её. К горлышку бутылки синей бечевкой были привязаны черная ручка, необъяснимо сухой клочок белой бумаги и полоска красного стекла, на которой он различил слова: «Если ты находишься посреди неизвестного моря, напиши Нине».