Ниоткуда с любовью

Отец махнул рукой и вылетел из комнаты. Хлопнула дверь. В отдалении послышался громовой оклик: «КАТЕРИНА!»

Усмехнувшись, Родион снова натянул наушники, включил музыку погромче. Но существо, прятавшееся за шторой, проползло по ковру на коленках и из-за спины стянуло наушники с головы брата.

- Слушай, ты мне надоела, — протянул Родион, поворачиваясь и пытаясь вырвать наушники из рук сестры. Катька только показала язык.

— Тебе все шуточки, а он мне потом голову оторвет!

- Оторвет — пришьем, — раздалось приглушенное.

- Это я тебя скоро к стене пришью, чтобы ты где попало не бегала!

- От кого попало? — насмешливо покосилась на него сестрица.

— От меня попало!.. — показал ей кулак брат.

- КАТЕРИНА!

— Он идет, — прошептал Родион. Катька снова метнулась под стол, а Родион в последнюю минуту стащил у нее свои наушники.

- Ты опять в сговоре со своей сестрицей? — отец снова показался на пороге, видимо, желая уличить кого-то из своих детей в преступлении.

- Что значит опять? — возмутился Родион. Выражение его лица изменилось до неузнаваемости. Даже голос погрубел. Былой веселой насмешливости как не бывало.

- Хватит прикидываться дураком! — рявкнул отец. — Знаешь, что опять натворила эта паршивка?

- Мечтаю узнать, — саркастически откликнулся молодой человек, перелистывая книжные страницы в поисках оглавления.

- Мне кажется, вас давно ремнем не били!

- Ты бы попробовал — может быть, что и вышло…

Отец на секунду приостановился.

- Родион, я тебя не узнаю! Тебе 19, а я будто с твоей 12-летней сестрой разговариваю!

- Ну что воспитали, то и получили!

— Ты когда-нибудь прекратишь мне мстить? — осведомился отец тихо. — Быть может, я и неидеален, но я не отвечаю за поступки твоей матери…

- При чем тут она? — моментально вскинулся Родион.

- Ты знаешь, при чем, — он шагнул к двери. — Если увидишь Катерину, передай ей, что платить ей все равно придется самой. Я даже не притронусь к этому.

Дверь за ним захлопнулась.

Родион некоторое время смотрел в эту закрытую дверь, как будто под силой его мысли она откроется и впустит в комнату всех тех, кто закрыл ее с обратной стороны. Закрыл, чтобы никогда больше не возвращаться.

От тяжелых (постоянных) домашних мыслей его отвлек шорох выбирающейся из-за стола Катьки.

- О чем это он, кстати? — поинтересовался Родион, слегка повернув голову к сестре и не отводя взгляда от двери.

- Ну… как тебе сказать, — лукаво усмехнулась Катька, падая на ковер рядом с его диваном и загребая руками и ногами как ластами. — Если вдруг тебя кто-то спросит, кто слегка разбил стеклянную крышу школьной оранжереи, — Родион повернулся с округленными от изумления глазами, — так вот, знай: это была я! — стремительно закончила Катерина, заметив взгляд Родиона.

- Боже мой, тебе сколько лет?! Ты просто какое-то ходячее исчадие ада!

- Ммм… спасибо.

— За эту четверть на тебя же жаловались уже четыре раза! Четыре! Я годами столько неприятностей не приносил родителям, как ты!

- И как же скучно ты жил все эти годы, — понимающим унылым тоном откликнулась сестра.

Родион покачал головой.

- Не качай головой! — вдруг вспылила девочка. — Не делай этих дурацких, не своих движений! Как ты можешь говорить мне, что мне делать и как вести себя с отцом, если сам ведешь себя не лучше?

- Я?!

- Ты-ты! Кто вечно назло возвращается позже домой? Кто намеренно пропускает все его слова мимо ушей и доводит до белого каления? Кто играет в театре назло?

- Не трогай театр! Я делаю это не назло! — Родион отбросил книжку в сторону.

- Хм…

- Я делаю то, что считаю нужным, и не ему меня судить!

Катя помолчала.

- И это я веду себя, как ребенок? — скептически осведомилась она у брата.

- Ты и есть ребенок, — задумчиво откликнулся Родион. — Ты в любом случае ведешь себя «как».

Они замолчали, раздосадованные.

- Вы опять, что ли, из-за театра поссорились? — поинтересовалась сестра, наконец, положив подбородок на книжку Родиона и глядя на брата снизу вверх.

- Катя, я не собираюсь перед ним оправдываться. — Настойчиво ответил Родион. — Это мой выбор, а не его. И вообще… я уже заканчиваю, пора бы уже прекратиться этой песенке, а он все долбит и долбит одно и то же, что это не профессия, что заработка не будет, что я нашел самый немужской способ существования!..

- Ну… наверно он хочет как лучше…

- Такими методами у него ничего не выйдет.

- Ты все еще винишь его! — заключила, пристально наблюдавшая за Родионом, Катя.

- Что?

- Винишь в том, что мама нас бросила!..

- Что ты можешь понимать, — отмахнулся Родион. — И вообще, давай прекратим разговоры на эту тему, не понимаю, какой смысл их вести!

Катя покачала головой.

— Как хочешь… — медленно начала она. — Поговорим о чем-нибудь другом. Например, о том, как ты замолвишь у отца за меня слово…

- Нет! Я больше не буду этого делать!

— Ну Родечка, милый, пожалуйста… — Катя молитвенно сложила руки.

- Родечка… — передразнил ее брат, усмехнувшись. — А ведь иногда ты до ужаса разумна и ведешь себя как взрослая, — вздохнул он.

— Это только когда ты ведешь себя, как ребенок, — улыбнулась она.