Niro. Сборник рассказов.

На ней была зеленая блузка с отложным воротником, который — он хорошо помнил — она все время теребила в руках; в ней было столько энергии, что даже в очень серьезной обстановке она умудрялась давать ей выход — съедая колпачки шариковых ручек, или так по–детски начиная ерзать от усталости на стуле!..

— В каждом маленьком ребенке,
Хоть в мальчишке, хоть в девчонке,
Есть по двести грамм взрывчатки
Или даже полкило… —

спел он, в такт размахивая перед лампой рукой. Она была именно такой — удивительной женщиной, способной подвигнуть любого мужчину на подвиг за один только взгляд, за одну благосклонную улыбку. Он шел рядом с ней три года, он любил её

— это маленькое чудо, «Лэди ин грин», любил до безумия…

Нетрудно догадаться, в чем секрет. Человек, который сделал эту фотографию, был её мужем…

Треугольник. Из века в век. Однажды ему по гороскопу определили, что его предыдущая инкарнация была в Ирландии в десятом веке нашей эры. Он чувствовал… Нет, он помнил ту женщину, она была женой священника. С тех пор прошло десять веков, но у него в голове, словно колокол, гудит её «НЕТ!», когда он молодой кельтский наемник, предложил ей побег в Англию. Она тоже любила своего мужа… Имя её осталось за пределами памяти.

Во второй раз за тысячу лет он, Сергей Каменский, оказался человеком, вытянувшим не ту карту. Казалось, сама судьба подтасовала колоду. Вместо дамы червей — дальняя дорога.

«Боги… — тихо спросил Сергей. — Куда вы смотрели? О чем вы думали тогда? Молчите…» Боги действительно молчали уже два года. Семьсот тридцать четыре дня назад её не стало. Она погибла. Погибла глупо, непонятно. Сотни раз он вспоминал тот день, прокручивая в уме все варианты, спасавшие ей жизнь, но потом понимал, что все уже позади, и на сто один процент ничего нельзя было сделать…

«Я жду!» — прозвучал в голове голос. Сергей судорожно вцепился руками в стол. Фотография качнулась и упала на полировку изображением вниз. Голос… Голос из сна, это абсолютно точно.

— Я иду, — оглядываясь по сторонам, сказал Каменский и поднялся с кресла. «Сегодня мы продолжим», — снова сказал кто–то.

— Что? — спросил Сергей, боком двигаясь к кровати. «Свет», — настойчиво прозвучало у него в ушах.

— Какой свет? — Сергей мелко дрожал, как в лихорадке — приступами. «Погаси свет и засыпай. Ты нужен мне…» Каменский, слепо повинуясь, вернулся к столу и нажал на кнопку. Вновь ничего, кроме луны, не освещало комнату. добравшись до кровати, Сергей осторожно лег и, натянув одеяло до подбородка, спросил у темноты:

— Ты кто?

Молчание.

— Зачем я тебе?

Молчание.

— Чего ты хочешь?

«Ты так и не понял? — со скорбью и одновременно с удивлением спросил голос. — Эх, ты…»

Сергей хотел было задать еще пару вопросов, но его перебили: «Тише… Главное — уснуть, остальное моя забота».

— И все–таки — кто ты такой? — не удержался Каменский, намереваясь в любой момент использовать детский способ спасения от кошмаров — натянуть одеяло на голову. И голос, словно почувствовав страх, нежно прошептал: «Мальчишка… ТЫ ЗВАЛ БОГОВ. МЫ ПРИШЛИ».

Сергей провалился в сон, и только луна была свидетелем пришествия Владык. В её неверном свете на обратной стороне фотографии можно было разобрать надпись, сделанную красным фломастером: «Анна Прегер. 6.11.95». Это был её день рождения, но замкнутый в кругу воспоминаний мозг Каменского отказался думать об этом…

ГЛАВА 2.

ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД.

— Куда тебя черт понес? — заорал тучный грузчик, с которым в паре работал Каменский (кажется, прозвище его было Бегемот). В голосе его чувствовалось желание выругаться, но присутствовавшая здесь директор музея удержала его от матерщины. — А этого дурака я один буду ворочать?!

Бегемот махнул рукой в сторону лежащего в кузове «КАМАЗа» атланта, потом взглянул в сторону директора и попросил у него защиты:

— Ну, Наталья Сергеевна, что получается? Я вкалываю, а деньги с этим лентяем делить?

Каменский никак не прореагировал на это замечание. Это не деньги — то, что ему дают за подработку. Сегодня вместе с Бегемотом и еще тремя мужиками разгрузили и оттащили на склад под открытым небом содержимое кузовов двух машин, заваленных разными музейными экспонатами, по большей части каменными; спину и плечи ломило от напряжения, шея была словно из мрамора. Мужики собрались уже уходить, как вдруг пришла еще одна машина — с огромным трехметровым атлантом. А денег у Натальи Сергеевны уже не было.

Толстый грузчик продолжал за спиной кричать, но Каменский твердо решил не оборачиваться. Сегодня он поработал на славу, в плане у него была вечерняя зубрежка и здоровый, но, как и всех студентов, непродолжительный сон, прерываемый «политической проституткой» будильником. Неожиданно за спиной раздался звонкий девичий голос: «Что здесь происходит, мама?» — и тут же заткнулся Бегемот.