Нищие

Конечно, работая в нищенском синдикате под началом Афинской, он предполагал, что когда-нибудь его беззаботная, полная театральных сцен жизнь закончится. Ведь за все нужно платить. И платить дорогой ценой. Но он не предполагал, что это произойдет так скоро. Он рассчитывал оставаться в образе воина, почиканного чеченцами, ещё пару-тройку лет, не лез в тайные дела фирмы и старался не проявлять особых инициатив, кроме тех, которые помогают ему зарабатывать на хлеб с маслом. Но как раз эти самые инициативы и обаяли Афинскую, и она все чаще и чаще доверяла ему свои секреты. Да, не так, чтобы во всех деталях, но он был знаком с разработкой операции "Монахиня". Без сомнения, Кнорус знал гораздо больше его. Но если бы его, Юрайта, попросили самостоятельно организовать это дело, он бы, выделив немного времени на подготовку, тоже смог закрутить колесики всего мошеннического механизма. Так, что если он признается Афинской, что участия Кноруса в этом деле никакого нет, то она может поверить. Не сразу, не с первых же слов, но поверит.

По его мнению теперь, это был единственный способ вызволить Инку из беды. И пусть он, Юрайт, после этого разоблачения сгинет где-нибудь в канализационных подземных каналах, но вместе с собой похоронит и Кноруса. Обязательно похоронит, потому что Афинская перестала доверять Кнорусу и никогда не простит своему заму самостоятельных террористических действий, которые также скомпрометировали её идеи. * У меня есть план, - вдруг сказала Агата и посмотрела в глаза Юрайту. * Какие бы ты ни придумывала планы, я не допущу ни риска, ни вмешательства в мои дела.

Он осторожно отстранил её от себя и встал с кровати. Сходил на кухню и достал из холодильника початую бутылку джина, который они пили вместе с Инкой два дня назад. Налил полный фужер и, даже не поморщившись, залпом выпил. * Накачиваться алкоголем в трудной ситуации - удел слабых, - с укором сказала Агата.

Юрайт психанул. Ему ещё только не хватало нравоучений, когда Инкина и его жизни висели на волоске. * А ты-то вообще чего здесь делаешь? Забирай свою пищалку, - он ткнул пальцем в сторону футляра со скрипкой, - и брысь отсюда. Тоже мне - наставник. * Ты можешь орать и обзывать меня сколько тебе вздумается. Я не обижусь. Но этим ты делу не поможешь. А у меня, повторяю, есть план. Если ты меня не выслушаешь, то я приведу его в исполнение сама. * Тоже мне камикадзе! - но он сказал эти слова уже без злости, как бы соглашаясь послушать, что за бред может предложить скрипачка в этой ситуации. * Ты ведь знаешь, что Кнорус ко мне не равнодушен... * Дальше можешь не говорить. Ради спасения своей задницы я не позволю кому-то приносить себя в жертву.

Агата подошла к столу и в тот же фужер налила себе джину. * Кавалер называется. Сам выпил, а даме не предложил, - она выпила джин, на несколько секунд зажала рот ладонью и после паузы, словно все обдумав, решительно заявила: - Кто тебе сказал, что я жертва? Между прочим, я не испытывала особой неприязни к Кнорусу. Просто был ты, и я хотела быть с тобой. Но у тебя есть другая девушка, которую ты любишь. И я согласна на равнозначный обмен. Я дам согласие Кнорусу стать его любовницей взамен освобождения твоей девицы. Не так уж он и противен, как я раньше думала. Умный малый. За спиной такого жизнь будет только в удовольствие.

Юрайт долго молчал и смотрел ей в глаза. И хотя она старалась говорить твердо и решительно, все-таки понимал, что Агата готова была пожертвовать собой ради него и Инки.

Конечно, если принять её план, то и Кнорус бы задумался над таким предложением. Он был при деньгах, и его, несомненно, посетила бы идея уехать куда-нибудь из Москвы вместе с Агатой. Скрыться до лучших времен. Юрайт знал, что хотя и был Кнорус жесток к людям и даже к своим браткам, против обаяния Агаты он ничего бы не смог поделать и скорее всего согласился бы на обмен. Но Агата... Сколько раз во время их откровенных разговоров, когда речь заходила о Кнорусе, она делала брезгливую гримасу и переводила беседу на другую тему. Так могла претворяться только очень большая актриса, но Агата таковой не была. И теперь, когда она говорила совсем обратное, Юрайт этому не верил. Или не хотел верить.

Он подошел к ней, взял её голову в ладони и бережно притянул к себе. Едва касаясь, поцеловал её нежно в губы: * Дурнушка моя милая. Пойми, я не хочу больше жертв. Ты не влезала в эту грязь. Ты - в стороне. Я просто не смогу дальше коптить этот свет, если ещё и ты станешь невольной участницей всей этой жестокой игры.

Выпитый джин совсем успокоил его нервы, он обнял её за плечи и прижал к себе. Он чувствовал, как она вся дрожит, как её руки пролезли к нему под футболку и обвили тело. Она тоже все плотнее прижимала его к себе. Он поцеловал её в мочку уха и почувствовал, как она обмякла и стала сползать на ковер. Он тоже опускался вместе с ней и, когда они уже лежали на толстом ковре, обнаружил, что они почти раздеты.