Нить Гильгамеша

Покатились кубарем. Мощный поток, стравливаемого воздуха, отбросил их к открывающемуся пандусу. Мимо летели бруски прессованного мусора, Влад едва успевал уворачиваться от них, от использованных и отслуживших свой век деталей, сухих мотков лианина и отработанных отходов. Схватился за угол пандуса. Филин – за него же, но чуть левее. Влад извернулся, ударил креонидянина ботинком. Тот отвлекся на мгновение и получил удар упаковкой бытовых отходов по шлему. Перчатка разжалась, Филин сорвался и извергающемся из шлюза потоком, его отнесло ниже, почти выбросив за борт. Влад, преодолевая воздушный поток, попробовал подтянуться и забраться внутрь камеры.

Что-то потянуло его назад – Филин схватил его за ногу и дернул на себя, опрокинув. Падение оказалось неудачным – Влад зацепился шлемом за кант грузового пандуса, повредил воздуховод. Креоник утробно загудел, сообщая об опасности потери воздуха из баллонов. Филин, уронив Влада, подтягивался по нему, словно по канату, одновременно, оттесняя к кромке пандуса. Землянин намотал на запястье страховочный трос, вывалившийся из шлюза и развевавшийся сейчас параллельно полу – шли последние мгновения работы системы очистки. Подхватил свободный край носком ботинка и тоже запутал вокруг себя, надеясь удержаться. Оттолкнул Филина от себя и сбросил его на шершавое покрытие шлюза.

Сработала автоматика, система к этому моменту начала закрывать шлюз. Поток воздуха стал тише, пандус дернулся, поднимаясь. Филин оттолкнулся от поверхности, пытаясь влететь внутрь. Влад изловчился и пихнул его обратно, одновременно откатившись в сторону, чтобы не стать опорой для креонидянина. Тот, не сумев ни за что зацепиться, вылетел за борт. Еще одна попытка ухватиться за кант пандуса – промашка.

Скафандр, подхваченный вакуумом, неумолимо отплывал от корпуса фрегата.

Створки шлюза захлопнулись. Влад снова почувствовал под ногами опору, созданную искусственным гравитационным полем корабля, тяжело поднялся и кое-как распутал ноги и руку от троса. Отбросил его в сторону и подошел к обзорной камере: Филина затягивала пустота.

* * *

Он должен был успеть. Простой расчет – обмануть землянина, заставить поверить, что он покинул корабль и выбрался на внешнюю обшивку, побудить последовать за ним – сорвался из-за недоразумения: Филин не рассчитал рост и физическую силу землянина, помноженную на злость после потери Ноэль. Филин планировал дождаться, когда Чайка отойдет к раскрывающемуся пандусу, чтобы скорее выбраться на поверхность и геройски броситься задерживать ускользающего от правосудия террориста. В этот момент он должен был проскользнуть за гермопереборку, в безопасное нутро корабля, помахав на прощание рукой землянину. Но тот смог его заметить и задержал. Короткое мгновение, стоившее Филину успеха.

Но он не привык сдаваться.

Он слишком долго шел к этой минуте.

Тело в невесомости было предательски неповоротливым. Движения потеряли точность и остроту. Внимание рассеялось. Он не слышал соперника, не видел заранее его движений и не мог просчитать угрозу. Но Филин цеплялся за каждую возможность выжить, он рвался вперед, ловко оттесняя землянина, почти справился с ним, почти выбросил за борт. Но оступился всего раз. И вот уже летит в космос, вместе с мусором.

Еще одна попытка. Он почти схватился за кант пандуса, почти почувствовал через грубую перчатку скафандра ребристую поверхность.

И осечка.

Фигура опутанного страховочным тросом землянина продолжала висеть в вакууме, но, в отличие от тела Филина, внутри очистной камеры «Унции», в свете ее желтоватых ламп, медленно отсекаясь от пустоты закрывающимися лепестками шлюза.

Пока вовсе не исчез за темной обшивкой корабля. Филин видел, как погас внешний индикатор. Теперь его окружала только темнота, а в груди разгоралась первобытная ненависть.

Она отличалась от обычной своей безоглядностью, абсолютностью, своей непримиримой ясностью и отсутствием даже тени жалости. Филин хотел бы увидеть лицо своего врага в момент смерти. Но оказалось, это невозможно.

Что ж, тогда он пошлет ему смерть в коробке, перевязанную бантом.

Филин поднес к головному фонарику руку с закрепленным на запястье креоником, с трудом ввел код. На экране появилась шкала загрузки, довольно быстро заполняясь. Постарался развернуться – в вакууме это почти невозможно сделать, но скафандр был оборудован ранцем, на пару часов работы в космосе.

Креонидянин развернулся. Нашел взглядом ярко-синюю точку станции наблюдения. Пригляделся – рядом с ней заметил силуэт ненавистной «Тольды» и красно-зеленые проблесковые маячки.

Он – в первом ряду.

Он приготовился ждать.

Глава 40. Истинная цель

Борт фрегата «Тольда», жилой сектор

– Куда ты лезешь? – Семаль цеплялась за подругу, пыталась задержать. – Нас поймает патруль и мне крышка… Меня мать вообще больше никуда не выпустит.

Тавра словно ее не слышала, кралась на полкорпуса впереди.

– Тавра!