Нить Лекаря

– Я рассказал ему вашу версию моего вызова. Поэтому некоторое время вам придётся посидеть дома и никуда не выходить. Лучше дней десять-двенадцать.

– Поняла.

– Вам справка от меня нужна?

– Да.

– Я дам её вам. А теперь пойдёмте смотреть вашего товарища.

Им оказался тот самый паренёк, которого видел в переулке. Он лежал без сознания. Положение у него было серьёзное. Два пулевых ранения, третье на вылет, большая потеря крови. Хорошо то, что жизненно важные органы были не задеты.

– Вскипятите мне быстро воду… – приказал я.

Светлана Юрьевна принялась всё делать расторопно. Девочку выпроводили в другую комнату, а мужчина следил через окно за улицей и заметно нервничал, видно, переживал за друга.

– Вот гад, ходит, вынюхивает здесь – проговорил сквозь зубы наш «телохранитель», имея ввиду полицая.

– Не упускай его из вида – посоветовала Светлана Юрьевна.

– Никуда не денется. Смотрю в оба глаза.

Спустя минут десять мужчина встрепенулся и напрягся:

– К нам идёт. Ну, собака, кровь чует.

– Сиди тихо. Надя выйдет.

– Ух-х, пронесло, кажется, – выдохнул расслабленно не представившийся мне человек, – к Ракитскому ещё двое подошли. Бранятся. Уходят.

Операция прошла успешно. Две извлечённые пули лежали в тазике.

– Живучим ваш товарищ оказался, – обратился я к Светлане Юрьевне, – в рубашке родился. Чуть-чуть левее бы пуля прошла и потеряли бы такого храбреца.

Женщина устало улыбнулась. Её товарищ стал более доброжелательным. Он уже не смотрел на меня с явным недоверием. Даже позволил себе немного расслабиться и улыбнуться.

– Мне пора. Моё долгое отсутствие может показаться подозрительным. Вам же придётся верить мне на слово. Я никому не скажу про вас. Если вам понадобится моя помощь, дайте знать.

– Фридрих Карлович, мы вам доверяем. На всякий случай: операцию вы делали по принуждению, заманили вас обманом. Полицай сможет подтвердить.

– Светлана Юрьевна, не волнуйтесь. Ничего подобного не случится. Вы же берегите себя.

Я рассказал, что нужно делать с раненым и попрощался с подпольщиками, с которыми меня так неожиданно свела судьба. Это были простые люди, каждый день которых, как по лезвию бритвы. Их искали, ловили, но они делали своё дело. А паренёк поправился и как только стало возможным ушёл в партизанский отряд.

***

Настало лето сорок третьего…

– Фридрих Карлович, добрый день. Как поживают ваша жена и сын? С ними всё в порядке? – спросила меня Забелина, с которой я случайно встретился в воскресенье на центральной улице города.

– Здравствуйте, Светлана Юрьевна. Спасибо, с ними всё хорошо. Надеюсь, и в вашей семье всё благополучно?

– У нас тихо и спокойно. Зашли бы к нам. Будем рады вас видеть.

– Благодарю за приглашение. Постараюсь заглянуть к вам, но не обещаю, что это будет скоро. А Наде передайте гостинец от меня, – я достал из кармана пиджака несколько конфет и отдал их, – дети любят сладкое.

– Надя очень обрадуется. До войны она была такой сластёной. Фридрих Карлович, мы будем вас ждать, – видя, что тороплюсь, закончила нашу беседу Забелина.

– Постараюсь, постараюсь!

Светлана Юрьевна производила на окружающих сильное впечатление. Она умела держать себя свободно и независимо. Немцы проявляли к ней неподдельное уважение и не позволяли себе никаких вольностей, грубостей в отношении неё. Врождённая интеллигентность, образованность резко выделяли её на фоне других. И в этот раз, когда мы с ней разговаривали, Забелина удостаивалась от прохожих, в первую очередь мужчин, знаков внимания и те получали ответную любезность в виде улыбки или кивка головы.

Перед моим уходом к нам подошёл немецкий офицер:

– Здравствуйте, фрау Светлана, – поздоровался он на ломанном русском.

– Рада вас видеть, капитан, – Забелина обворожительно улыбнулась, – разрешите вам представить доктора Шульца, а это, – указала Забелина на офицера, – Гюнтер Вайс.

– Очень приятно, господин доктор.

– Мне тоже, господин капитан.

– К сожалению, доктору надо идти, так что мы с вами, Гюнтер, остаёмся одни.

Лицо Вайса ещё более просветлело. Было заметно, что я не входил в его планы. Так и оказалось. Попрощавшись с ними, услышал капитана: «Фрау Светлана, завтра я отправляюсь на фронт. Не будете ли так любезны скрасить мой отъезд своим присутствием? Это не займёт много времени. Здесь недалеко есть кафе…». Остальная часть речи потонула в шуме моторов проезжающих мимо грузовиков с сидящими в них солдатами. После того, как колонна скрылась из виду, снова установилась тишина.

Я пошёл по своим делам. Мне ещё требовалось зайти в аптеку и навестить нескольких больных. На одной из улиц встретил старого приятеля, с которым перекинулся парой фраз. От него узнал, что следующий квартал, куда я собственно направлялся, перекрыли гестаповцы и солдаты. Поговаривают, шепнул он мне, партизаны совершили покушение на какого-то генерала. Делать нечего, мне пришлось изменить планы и повернуть обратно.

– А, доктор, добрый день – Ракитский стоял в оцеплении в компании ещё троих полицаев, – всё-то вы ходите, аки пчела.