Нить наяды

Весь путь до залива Кира цеплялась за сон и в разговоры не вступала, но когда на небольшом катере они наконец прибыли к месту рыбалки, внутренне собралась, решив, что Семченко нужно уточнить задачу, заодно обозначить красные линии, чтобы не засветиться, где не надо.

— Понимаешь, Юр, меня не интересуют махинации Кружилина с финансами. Упаси Господи! Только легальные проплаты начиная с шестого года. Например, с июня.

— Какого характера?

— За проживание, лечение, заработная плата наемным людям любого толка. Кроме Москвы и Питера. Заграница или, наоборот, глухомань какая-нибудь.

— Точнее не скажешь?

— Не скажу, Юр. Я вообще на нем зубы сломала. Здорово умеет шифроваться, гад!

— Гад? Уверена? Он же почти второе наше все.

— То-то и оно. Ты, главное, не ищи никакого криминала. Это опасно.

— А если найду?

— Засунь обратно и забудь.

— Понятно, — хмыкнул Семченко. — В задницу к нему лезть не стоит.

— Точно. Мне нужно только направление и все. Дальше я сама.

Семченко оторвался от созерцания неподвижного поплавка и взглянул внимательно.

— Тебе самой это очень надо?

Кира молча кивнула и вдруг заорала:

— Клюет, твою мать! Тащи!

— У меня тоже! — закричала Марина с кормы.

— Ну, пошла наконец, — удовлетворенно констатировал Семченко, вытаскивая извивающуюся рыбину.

— Ого! — восхитилась Кира. — Какая большая!

— Свезло, — откликнулся Семченко. — Надеюсь, и тебе тоже.

— Сплюнь.

Удивительно, но за все время, пока они ловили рыбу, обрабатывали улов и ехали обратно, ей ни разу никто не позвонил, что было странно даже для субботы. В конце концов Кира заволновалась и, быстро распрощавшись с четой Семченко, поехала к себе. Отмоется от рыбы и поедет на работу. По опыту известно: молчащий телефон — не к добру.

Кое-как припарковавшись и держа пакет, набитый рыбой, на отлете, чтобы не запачкать последний приличный пиджак, она влетела на свой этаж, распахнула дверь и сразу рванула в кухню. Бросив рыбу в раковину и выпив полный стакан воды, она вернулась в прихожую, чтобы снять обувь, и застыла.

Что-то не так. Не так, как было, когда третьего дня она уходила, собираясь лететь к родителям.

Не снимая ботинки, Кира прошла в комнату и огляделась. Никакой разрухи не наблюдалось. Все вещи лежали и стояли на своих местах, и все же что-то изменилось.

Повинуясь зову чуйки, она подошла к компьютеру, нагнулась к стоявшему внизу процессору и сразу поняла, чего не хватает, — винчестера.

— Твою, блин, мать, — высказалась Кира и пошла мыть пропахшие рыбой руки.

Итак, теперь Кружилин и иже с ним знают, что именно ей известно. Не все, конечно. В домашнем компьютере были материалы по Ольге Субботиной и по самому Кружилину. Все, что удалось нарыть о Сванидзе, она хранила на работе. Молодец, что догадалась подстраховаться хотя бы там, но это ее не оправдывает. Не первый год замужем, могла бы догадаться, что к ней наведаются. Хорошо еще, что не притащила домой, а убрала в сейф документы, хранившиеся у деда Паши. Вот был бы подарок Кружилину! Есть доказательства — и нет доказательств.

Кира вернулась в комнату и села на диван. Вызывать криминалиста бесполезно. Никаких отпечатков он не обнаружит. Что же остается? Продолжать делать, что должно, и ждать развития событий. Свой ход они сделали. Очередь за ней.

— А не испить ли нам кофею? — спросила Кира свое отражение в мертвом экране монитора.

Отражение кивнуло.

Запихнув рыбу в морозилку, она пожарила яичницу и с удовольствием съела ее с черствым куском черного хлеба. Потом достала припрятанную шоколадку и сжевала всю до последнего кусочка, запивая сладким кофе.

И как только почувствовала, что полегчало, набрала Краснова.

— Чего не звонишь? На рыбалку, что ли, ходил? — мрачно поинтересовалась она.

— Почему на рыбалку? — опешил Макс.

— Да так. К слову пришлось. Не бери в голову. Докладывай по Субботиной.

— Есть свидетель, который видел какую-то тетку. В подъезд вошла около шести. Вышла вроде как часа через полтора. К Ольге приходила или нет, не знает, но тетку видел впервые. Поквартирный опрос подтверждает: приходила гостья именно к Субботиной.

— Фоторобот?

— Обещали прислать, но говорят, что описание так себе. Мужик был пьяный.

— Он один ее видел? А соседи?

— Соседи просто подтвердили, что у них в тот вечер гостей не было. Эту тетку никто не заметил. Тихо пришла, тихо ушла. Кира Ахматовна, уж не Сванидзе ли?

— Не удивлюсь. Поторопи местных.

— Понял. Как только получу, скину. Они, правда, там напряглись уже. Не понимают, в чем наш интерес и почему официально не подключаемся. Я им навешал убедительный расклад. На первое время хватит.

— Молодец. Хвалю.

— Что? — переспросил Краснов.

Так понравилось, что даже не расслышал. Кира улыбнулась и повторила:

— Качественно сработал. Жду фоторобот, и вернемся к разговору.

Она даже посуду вымыть не успела, как звякнуло сообщение от Макса.

Широкое, словно мужское, лицо, короткие волосы, мрачный, потухший взгляд. Даже с учетом схематичности изображения и уровня алкоголя в крови свидетеля не узнать Сванидзе было невозможно.

Под фото Краснов приписал: «А я что говорил?»

Кира устало села на стул.