Нити Данталли (СИ)

— Оправившись от ожогов, я прямиком отправился в головное отделение Культа, где также продемонстрировал свою «человечность», пролив кровь на стол старшего жреца. Можно сказать, что договор с Красным Культом у меня подписан кровью, — с усмешкой сказал Киллиан. — Так что скажете, Бенедикт? Подхожу я вам в качестве пополнения?

— Подходишь, — незамедлительно кивнул Колер, однако поспешил осадить радость молодого человека, приподняв руку в останавливающем жесте. — Но на этого данталли я тебя не выпущу — зелен еще, тебе нужно будет долго готовиться, чтобы набраться нужной сноровки.

Киллиан нахмурился — почти обиженно.

— Теперь и ты изволь понять меня правильно, — внушительно проговорил Бенедикт, подтверждая свои слова кивком. — Те двое демонов, что выступили против тебя, были такими же желторотиками, как ты. Самоучками, познававшими свои способности в осторожности и учении на ошибках. Мальстен Ормонт же своему искусству (не постесняюсь назвать это так) обучался.

— Постойте, — нахмурился Киллиан. — Мальстен Ормонт? Здесь, в Олсаде, наших людей убил Мальстен Ормонт?

Колер нехорошо улыбнулся. Он не мог даже самому себе объяснить, отчего решил раскрыть этому юноше правду и почему так доверился ему, однако теперь отступать было поздно.

— Все верно, — развел руками Бенедикт. — Это именно тот данталли, о котором ты думаешь. Командир Кровавой Сотни.

— Но ведь его поисками занимались вы. И, как гласит история, он был пойман и сожжен.

— Он не был пойман, — отрезал Бенедикт. — И сожжен, соответственно, тоже не был. На его месте оказался другой данталли. Не нужно так округлять глаза! На момент, когда обратились к моей команде, настоящий Мальстен Ормонт уже находился на земле, на которой Красный Культ не имеет власти, вдобавок этому демону покровительствовало другое существо, наделенное высоким положением. Слышал о Бэстифаре шиме Мала?

— Нынешний царь Малагории, вроде, — пожал плечами Киллиан.

— Он самый. Тогда он, правда, был наследным принцем, но неважно. В целом могу сказать лишь то, что Мальстен Ормонт нашел себе идеальное убежище, и мы ничего не могли сделать, чтобы выгнать его оттуда. Поэтому пришлось срочным образом находить ему замену. Мы убили имя этого данталли, но не его самого. Догадываешься, почему я принял такое решение?

Бенедикт испытующе уставился на молодого жреца. Харт нахмурился и помедлил с ответом, заговорив лишь через четверть минуты.

— Догадываюсь. Вы фактически подстегнули королевства закончить войну, когда разожгли Сто Костров Анкорды. Жестокая мера, но действенная. Мученическая смерть — особенно, если это смерть не одного человека, а многих — призывает людей задуматься о цене жизни. Кровавая Сотня стала именно такими мучениками. Вдобавок она заставила людей вспомнить Пророчество о Последнем Знамении и всерьез испугаться гнева богов, задуматься о более… гм… праведной деятельности. Этим решением вы фактически загасили пламя войны, возвели Вальсбургскую Конвенцию в ранг непреложных истин и настроили большинство жителей всей Арреды против данталли. А ценой была ложь и жизнь анкордского монарха, которая должна была оборваться. Я все верно понял?

— Не представляешь себе, насколько, — улыбнулся Колер, готовый аплодировать ходу мыслей своего юного собеседника, понимая, что ни в чем не ошибся на его счет.

— Для того, чтобы все прошло… скажем так, чисто, я должен был спасти доброе имя Рериха VII. Он должен был прослыть обманутой жертвой обстоятельств, не более. Эту цену я готов был заплатить за то, чтобы ситуация обернулась самым выгодным образом.

— И начнется декада лжи… — задумчиво процитировал молодой человек часть пророчества. — А ведь, если подумать, так и вышло. Получается, Рерих VII уже шесть лет обманывает всю Арреду…. Вот уже два знамения из пророчества сбылись.

— Полагаешь Рериха Лжемонархом? — насмешливо спросил Колер. — Вот уж не думаю, что дела обстоят именно так. К тому же остальные знамения пророчества больше похожи на бред, сочиненный в горячке. Здесь имеет место простое совпадение, притянутое за уши, не более.

— Народу этого хватило, чтобы задуматься.

— Для народа сбылось только одно знамение, не два. И я, если уж на то пошло, не дам второму знамению сбыться до конца: скоро о том, что анкордский кукловод жив, станет известно всему миру.

— А сейчас кто об этом знает? — внимательно вглядевшись в глаза Бенедикта, спросил Киллиан, вопрошающе кивнув. — Похоже, что сейчас вы раскрываете мне сведения особой секретности.

— До недавнего времени об этом плане знали лишь моя команда, старший жрец Крона и сам Рерих VII. А многие детали не были известны даже Иммару и Ренарду.

— Не много ли чести? — подозрительно осведомился молодой человек.

— В самый раз, — усмехнулся Бенедикт. — Я хочу, чтобы человек, который будет сопровождать меня в головное отделение Культа, был осведомлен о том, что происходит.

Харт вскинул брови.

— Вы собираетесь в Крон и хотите, чтобы я поехал с вами?

— Ты возражаешь? — осклабился Бенедикт.

Киллиан уверенно покачал головой.

— Нет.