Нити судьбы

Я рассчитывал на ужин, но, судя по всему, Айра никогда не играл в бильярд дома, поэтому, когда остальные бросились на поиски еды — понятия не имею, почему мы никогда не ели там же, где выпивали, — я остался с ним и Элаем, полагая, что в любом спорт-баре, который мы посетим, смогу заказать хотя бы бургер.

Мы добрались на такси до Милуоки и обнаружили, что бильярдная, в которую Элай хотел попасть, оказалась переполнена, несмотря на то, что был вечер среды. Внутри стояла духота, и рок-музыка ревела так громко, что приходилось практически кричать в ухо собеседника, если ты хотел быть услышанным. Вечер проходил отлично: нас оказалось достаточно, чтобы играть командами, и чем больше выпивал Айра, тем громче становился; довольно забавно было наблюдать, как он все больше расслаблялся, выходя из сдержанного образа, но еще буквально пара бутылок пива — и он будет готов начать драку.

— Какой славный еврейский мальчик, — засмеялся Элай, потрепав кузена по щеке.

Когда я наклонился, готовый ударить кием по шару, кто-то вытащил мой телефон из заднего кармана брюк. Обернувшись, я увидел, как мне ухмыляется Элай, при этом отвечая на вопрос парня, наклонившегося к нему. Как только я сделал ход, загнав три шара в боковую лузу, и выпрямился, Элай налетел на меня, обнял за шею и сделал селфи на мой телефон. Он писал кому-то СМС, но я выигрывал, так что мне было все равно. Играть оказалось чуть сложнее, чем обычно, потому что фиолетовая шелковая рубашка, которую я вынужден был надеть, слишком жала. Грудь, плечи и бицепсы у меня действительно шире, чем у Шарпа.

Как только все проголодались, я уговорил их пойти за хот-догами в «Крутые перцы», потому что это находилось неподалеку. Мы еще держались на ногах, и с таким количеством алкоголя в нашем организме, нам требовались углеводы.

— А где кетчуп? — озадачился Айра, когда мы закончили заказывать еду.

Элай возмущенно выдохнул.

— Чего? — раздраженно спросил Айра, хмуро глядя на брата.

— Абсоматьеголютно нет, — предупредил я. — Никакого кетчупа в хот-доге, приятель. Ты что, с ума сошел? Это же Чикаго, твою мать.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшего.

— Возьми еще картошку фри и тамале, — попросил Элай, и пока я заказывал, он положил голову мне на плечо и улыбался девушке за прилавком.

Она пялилась на него вместо того, чтобы слушать меня, но в конце концов я закончил диктовать заказ и отошел, уступив место следующему в очереди.

— Осторожно, — предупредил один из друзей Элая, придержав меня, чтобы я не свалился с тротуара.

— Извини, — выпалил я, широко улыбаясь.

— Да ладно, все в порядке, — ответил он, отпуская меня, но не отходя. — Правда.

— Я… не уверен, что расслышал твое имя в баре.

— В той бильярдной вообще никто ни хрена не слышал, — сказал он, улыбаясь и не сводя с меня глаз. — Верно?

Я согласился, протягивая ему руку.

— Миро Джонс.

— Дейли О'Мира, — ответил он, пожав ее.

Я уставился на него.

— Что такое? — спросил он. — Я пахну?

— Нет, ты… — Вообще-то от него здорово пахло каким-то древесным одеколоном. — Просто… Слушай, ты при исполнении?

Его ленивая улыбка стала шире и ярче.

— Да. Решил пойти по стопам своего старика.

— Он коп?

— Капитан, Восьмой участок, — объяснил Дейли, и только тогда я понял, что он все еще держит меня за руку.

— Мне она еще понадобится, — сказал я, кивая на наши сцепленные руки.

— Согласен, — согласился он, отпуская меня, но не делая ни шагу назад. — Где тебя так отделали?

— О, ну, знаешь, немного поработал под прикрытием.

— Если честно, то у меня такого опыта еще не было. Не всем новичкам, только что выпущенным из академии, дают такие задания, как вам.

— Оу, нет, я не…

— Какой твой участок? Я закреплен за Четвертым.

— Я ушел из полиции. Я теперь маршал, как Элай.

— А, так ты и другие парни, которые уже свалили, его друзья с работы?

— Ага.

Дейли замолчал, просто глядя на меня, и я решил, что настала моя очередь говорить.

— Значит, Четвертый, да? — Я поморщился. — Вам, ребята, уже назначили новое начальство с тех пор, как уволили Вона?

— О боже, — простонал парень, запустив пальцы в свои густые волосы. — Это была настоящая катастрофа. Я даже не знаю, как теперь пережить все это дерьмо.

В начале месяца Лиланд Вон, командующий Четвертым участком — где по странному совпадению работал мой первый напарник до того, как его перевели в Бостон, — был обвинен в убийстве, рэкете и торговле наркотиками. Как ни крути, он был однозначно виновен, учитывая его глубокие связи с ирландской мафией.

— Он был редкостным уродом, — сказал я, пожимая плечами. — И получил по заслугам.

— Ну, теперь вы будете присматривать за ним, верно? Нам сказали, что он дал показания и взят в программу защиты свидетелей. Это ведь в полномочиях маршалов, не так ли?

— Да, но здесь, в Чикаго, его не будет, в этом я точно уверен. — Насколько мне было известно, Лиланд Вон находился либо на Аляске, либо в Нью-Мексико, но далеко не в Городе ветров. Он считался чрезвычайно важной мишенью. — В этом городе нет никакой возможности защитить Вона. За ним охотятся и полиция, и мафия.