Нити судьбы

— О господи! — вскрикнула Штиглер, влетев обратно. — Никто не пострадал, но поскольку саперов не оказалось на месте, чтобы проверить и обезвредить устройство внутри Келсона, его тело взорвалось, уничтожив два внедорожника, припаркованных неподалеку.

— Да мать вашу налево! — выругался Элай, и я медленно повернулся к нему. — И что теперь? — сказал он, указывая обеими руками на Райерсона. — Вы что, издеваетесь?

— А тело Хартли? — поинтересовался Райерсон.

— Уничтожено, — прошептала она.

И вдруг все заговорили одновременно.

У меня не было слов. Слишком уж все нелепо. Кто не подчинился, черт возьми, главному заместителю федерального маршала Северного Иллинойса? Что за идиоты проигнорировали его приказ? Как они, блядь, сразу не вызвали саперов? Это было… какое-то безумие.

Опустив голову на руки, я снова зарыдал, но уже от смеха.

— Маршал? — поинтересовался Райерсон.

Хартли, наверное, был бы в восторге! Он уже начал обрастать легендами.

— С него достаточно, — сообщил ему Ян.

— Но у нас есть вопросы.

— Отметь себе в служебной записке, — решительно сказал Кейдж, одновременно похлопывая меня по плечу. — Вставай и иди домой. И я не хочу видеть тебя до понедельника.

— Да, сэр, — ответил я, поднимаясь на ноги.

— И ты тоже, Дойл. Свободен.

— Благодарю вас, сэр.

Мы уже вышли в холл, где я смог отдышаться, когда к нам присоединился Элай. Даже сквозь стены, которые должны были быть чертовски хорошо изолированы, я слышал крики Кейджа.

— Он их сожрет, — сказал я Яну.

— Очень на это надеюсь.

Когда мы проходили мимо комнаты отдыха, Элай забежал и захватил пару киви из огромной корзины, которую миссис Гусман все еще ежемесячно присылала для нас с Яном.

— Я снова отправил ей письмо, — сказал я Яну, когда Элай догнал нас. — Но не думаю, что она когда-нибудь перестанет посылать нам фрукты.

— Конечно, — он взял меня за руку. — Я тоже так думаю, но ведь это нормально, правда? Она может посылать фрукты, если хочет.

— Угу, — согласился я.

— Это мы считаем, что просто выполняли свою работу, но она думает иначе. И она может чувствовать то, что хочет. Как и все мы.

И тогда я понял, что когда раньше думал, будто Ян не понимает моих чувств, то ошибался на его счет. Он мог читать меня как книгу.

В лифте я наклонился к нему, целуя его в шею сбоку, вдыхая аромат цитрусовых и кожи, оружейного масла, чуточку кедрового дерева и просто самого Яна. От него пахло домом, и мои глаза очень быстро снова наполнились слезами.

— Мне правда нужно принять душ, — хрипло произнес я срывающимся голосом, и с силой вытер глаза, пытаясь смахнуть набежавшие слезы.

— Не надо плакать, — попросил он, повернувшись так, чтобы я мог прижаться щекой к его плечу и вытереть лицо о бушлат. — Просто потерпи, мы скоро будем дома.

Но я уже был готов разрыдаться снова. Все вокруг казалось зыбким, как будто почву выбили из-под ног и не за что было держаться, а меня могло легко унести ветром.

— Ты можешь нас отвезти? —услышал я, как Ян спросил у Элая.

— Конечно.

Я шел как в тумане, и только рука Яна вела меня вперед, направляя и заставляя двигаться.

Он с кем-то разговаривал по телефону, но я не мог понять, с кем именно. И, честно говоря, мне было все равно. Он находился рядом, со мной, и это все, что имело значение.

За окном падал снег. Сидя на заднем сиденье, прижавшись лицом к холодному стеклу, я гадал, что же будет со всеми ботинками, которые имелись у Хартли. У него их было великое множество.

А его костюмы?

И коллекция предметов искусств, и все остальное? Если жизнь состоит из того, что накоплено, то где же все это?

— Как ты думаешь, они кремируют то, что осталось от Хартли? — спросил я у Яна.

— Не знаю, — мягко пробормотал он, беря меня за руку. — Господи, да ты словно ледышка! Поторапливайся, Элай.

— В Чикаго час пик, ты что, издеваешься?

Я всего на секунду закрыл глаза, а в следующий момент Ян уже говорил мне поберечь голову, помогая выйти из машины.

Элай обнял меня. И почему-то мне стало стыдно, что я не обнял его в ответ. Ведь теперь он стал одним из лучших моих друзей, но у меня просто не хватило сил. А потом я оказался у входной двери вместе с Яном, кое-как поднявшись на крыльцо.

— Я заснул в машине?

— Да, любовь моя, — произнес он глубоким и низким голосом. — Входи.

Войдя внутрь, он бросил ключи, запер дверь, снял с меня куртку и повел наверх. Включив душ, Ян раздел меня догола, а потом заставил войти под теплые струи.

— Я сейчас все развешу, уберу оружие и приготовлю для тебя суп.

— Но я не…

— Тебе надо поесть, — уверил он. — Но сначала — душ. После него ты почувствуешь себя лучше.

Я кивнул, и он притворил дверь.

— Я вернусь, чтобы проверить, все ли у тебя в порядке, хорошо?

— Ладно, — ответил я, подставляя голову под струи воды.

Странно, но я будто не чувствовал ее, словно она не касалась меня. Я не почувствовал ее тепла так же, как не почувствовал ничего, когда Элай обнимал меня. Меня будто выключили, и я не был уверен в том, что когда-нибудь включат снова.

Я вымыл голову и тело, и стоял под душем, пока не закончилась вода и не появился Ян, который помог мне выйти, накрыв голову полотенцем.