Нити судеб человеческих. Часть 2. Красная ртуть

Вот так, нежданно-негаданно, прервалась, казалось бы, уже свитая нить судьбы из сегодня в завтра. Еще каких-нибудь полчаса ссудил бы ему рок на этой стезе, и ехал бы он рядом с любимой своей Айше в плацкартном вагоне, обсуждая совместные действия на ближайшие дни. Прибыли бы они в Мелитополь, Сафие бросилась бы ему на шею, строго оглядела бы избранника дочери матушка Хатидже, он бы чувствовал себя поначалу стесненно, а потом привык бы, освоился бы. Потом Айше поступила бы в институт, и он поехал бы к ней в Казань… Но судьба столкнула его с этим мерзким мальчишкой, с одним, может быть, из двух-трех человек на всей земле, которые могли его узнать и хотели бы при том сотворить ему пакость. Такая вот странная маловероятная встреча! Хотело ли Провидение вновь подвергнуть его испытанию, имело ли Оно целью разорвать нити, связавшие его судьбу с судьбой самой самоотверженной девушки на всем свете? Однако он будет разумен и осторожен, он добудет деньги, приобретет другое имя, и он вернется к своей Айше!

Глава 9

Начало пятьдесят третьего года не сулило великой стране никаких радостей. Во многих областях не хватало хлеба, люди занимали очередь у магазина с вечера, чтобы суметь утром получить в одни руки два теплых еще кирпичика. Сахар нерегулярно продавали по месту работы – килограмм или два в одни руки. Что касается таких продуктов, как сливочное масло и мясо, то их можно было приобрести только на рынках по высокой цене, недоступной для живущих на зарплату людей - таких в городах было большинство. Сельские жители пробавлялись огородами и домашним скотом, в городах же достаток имели только вороватые директора и главные бухгалтера производственных предприятий и работники торговли. И еще был очень немногочисленный, но весьма заметный слой населения, именуемый артельщиками. Артели были фактически частными предприятия, иногда большими, иногда совсем маленькими. Маленькие, пока они таковыми оставались, занимаясь ремонтом обуви жителей соседних домов или выпеканием лепешек, никого не интересовали. Зато крупные артели были источником безбедного существования не только для их владельцев, но и для местного начальства. Именно те, кто был связан с артелями, могли себе позволить покупать на рынке и сливочное масло, и мясо.

В политическом отношении новый год тоже не обещал чего-либо положительного, напротив. По всей стране набирала силу кампания по выявлению новых виновников всех наших бед. Евреи! Все зло от них! И монголо-татарское иго спровоцировали они! И крепостническое рабство на Руси их рук дело! И поражения России в войне с Японией в пятом году не было бы, коли бы не жидовские происки! Нужно ли перечислять все их преступления, затмевающие все то мелкое, что сделали всякие там калмыки и чеченцы с крымскими татарами вкупе?

Об этом говорили, прогуливаясь звездным январским вечером по опустевшим улицам городка, два молодых представителя неблагонадежных наций, один всем известный нераскаявшийся враг, другой, по-видимому, только начинающий. Оба они учились пока еще в школе. И учились хорошо – мерзкая уловка! Один из этих хитрющих недругов советской власти был крымский татарин Камилл, другой - еврей Рафаил.

Мальчики учились в одном классе уже третий год и всегда испытывали симпатию друг к другу. Доверительные отношения возникли после одного случая. Неизменный камилловский сосед по парте Игорек заболел, и с разрешения классного руководителя Рафик пересел на его место. И вот в день дежурства Камилла и Рафика не оказалось в классе мела как раз на уроке математики. Виктор Петрович был жутко рад, что было видно по выражению его глаз. Он пристрастно относился к этим двум своим ученикам, которые неизменно получали у него отличные оценки, и которым он мечтал влепить хотя бы четверочку - не получалось! Будучи завучем школы, он мог, конечно, довольно часто - поводов эти двое давали сколько угодно! – наказывать их. Но крупные их проделки он вроде бы не замечал, а по мелочам с удовольствием показательно карал. И сейчас он достал из портфеля свой кусок мела, а двух нерасторопных дежурных послал на поиски этого необходимого на уроках математики предмета. Надо сказать, что в ту пору в советской стране и с мелом была напряженка, поэтому возникшая коллизия была не так уж и проста.

Выйдя за двери класса, оба юноши изобразили демонстративное ликование по поводу обретенной свободы от урока. Но надо было добывать мел.

- Что будем делать? – спросил Камилл, перебирая в уме варианты.