Нити Жизни (СИ)

Эслин прижалась к шее скакуна и протянула шаману руку, другой крепко держа намотанные на кулак вожжи, но тут Уоюр резко вильнул вбок и прыгнул в сторону. Бык на полном ходу протаранил коня, сбил его с ног и несколько раз продавил копытом его и девушку, а затем еще и в бешенстве подбросил их рогами, прежде чем понял, что произошло, и завертел крутым лбом в поисках врага. Постепенно его ярость спала, и Кам снова принял свой человеческий облик, разглядывая вмятые в землю тела со смесью воинственности и растерянности.

В сам миг прыжка Дар не понял, что произошло и куда он летит, но как только понял, начал неистово биться внутри. А когда он, как и Кам, ощутил рядом поступь смерти, он завопил, и, будто спрыгнул с обрыва, только полетел не в пропасть, а в самого себя, и ворвался в тело с неоспоримой силой. Теперь Уоюра отбросило куда-то в затылок, а Дар рванул к Эслин, упал перед ней, перевернул, схватил за талию, сжал ладонями лицо. Все без толку. Самое страшное, что могут сделать ие-кыла – это не повредить тело, а надежно выбить из него душу. Ниточка умерла.

Глава 38. Новый обряд

Халгана и Нижний мир

– Свежее тело! Пустое! Мое!

– Нет, мое!

– Меня пропустите, а уж я вас…

Услышав истошные птичьи вопли четверых, Дархан непроизвольно накрыл тело Эслин своим, хотя это мало могло помочь.

– Да отгони ты их, ради… – раздраженно крикнул он Каму, но не закончил, не найдя нужных слов, и взмолился, увидев бегущего к ним Сармика. – Сани, быстрее!

– Давай в круг, отдам! – закричал тот в ответ, хватая его за руку. – Пока он снова трон не занял в твоей башке!

– Нет, дай тут! – Дар попытался вырвать предмет у Смеха из руки, но тот и не думал разжимать кулак.

– Не смей, быстро туда! Я эту погань сам притащу! – взревел Кам, будто бы забыл, кто виной его поражению, будто бы не хотел думать, кто стал причиной смерти уже двух человек, и упрямо продолжал стоять на обряде до конца. – Одна попытка сразить абасы осталась!

Он снова принял облик мать-зверя, издал не мычание, а низкий протяжный крик, от которого задрожали жилы в теле, и наклонил голову вперед. Понимая, что нужно действовать быстро, Дар с невиданной прытью вскочил, схватил быка за его широко расставленные орудия смерти, и буквально врос ногами в землю. Ну же! Нужно использовать его силу против него самого! Шаман сцепился со зверем, крепко прижал его лоб к своему, и потянул вбок, пытаясь завалить, но Кам дернулся в сторону. Нет! Нельзя, чтобы зашел сбоку или разбежался! Дархан, как привязанный, вильнул за противником и снова схватился левой рукой за правый рог, а правую провел под нижней челюстью животного, и крепко вцепился в левый рог. Затем нырнул головой под его огромную морду и, собрав всю оставшуюся силу в одном движении, крутанул его так, чтобы шею вывернуть! Удалось! Передние ноги быка подогнулись, и несокрушимая гора рухнула.

– Запри его в ствол, Лист! – заорал шаман, одной рукой стряхивая пот, заливающий глаза.

Во мгновение ока быка окружила стена крепчайшей древесины, и тут же громко и глухо хрустнула под ударом рогов.

– Мать моя женщина! – завопил Сармик от избытка чувств. – Вот это скорость, Дар! Ты что-то принял, признавайся?

– Я где-то умер, – глухо признался Дархан, спешно прогоняя вид своего растерзанного тела в руках у духов Травы. – Живо, тотем!

Сармик сделал шаг назад и засунул руки за спину, пока могучее дерево обрастало кроной и тряслось, будто под ударами гигантского топора.

– Дорогой, ты помнишь, зачем мы здесь? – ласково уточнил он. – Остался всего шанс выкинуть эту падаль без жертв. Я что, зря к самой Метре взывал у пещеры? Теперь и ей должен!

– Но ты и мне должен тоже! – Дархан шагнул к нему, согнув пальцы на руке так, словно хотел не вещь забрать у соратника, а придушить его. – Выбирай! Долг за продолжение твоей славной жизни или долг перед краем?

Хищный шаман помедлил. Четверо устроили междоусобные разборки так, что перья летели, а душа Эслин все глубже и глубже опускалась в Нижний мир. От промедления, тревоги и визгов Дархан так ополоумел, что был готов повторно наброситься на Смеха. Хотелось вообще прикончить всех разом и разбить кулаки до костей, вколачивая их души в седьмую пропасть ко Нга! И это был его собственный гнев, который наделял его глаза ослепляющим светом полуденного солнца, а его слова превращал в куски раскаленного металла.

– Не смей, зубоскал! – срывая горло, выкрикнул Кам из дерева.

И, понимая, что времени больше нет, Сармик вздохнул и бросил санки Дархану. В этот момент дерево треснуло надвое, точно от удара молнии, но прежде, чем шаман Звука успел выйти, кора вспыхнула и превратилась в живой факел, царапающий своими языками небо.

– Я его задержу, но быстрее. Клянусь Нумом, я не отдам вторую жизнь ради тебя, – глухо проговорил Смех, сцепил пальцы и вывернул их до хруста. Дерево забилось изнутри, словно в нем появилось гигантское сердце, а потому Дархан метнулся к Эслин, зажав в руке теплый и гладкий подарок Явмала.