Нити Жизни (СИ)

– Это важно для тебя, так? Неужели не хочешь довести дело до конца? Сейчас, когда тебе подчиняются другие ткачихи, я стою за спиной, а Иошима впереди? Ты имеешь все возможности увидеть, как воплощаются твои чаяния! Неужели пропустишь?

Эслин повернула к нему голову и нахмурилась.

– Не хочу. Кто я и что я? Тут мало толку, что королева. Все зависит только от Ши. Родит ли мальчика, убьет ли короля, чтобы стать регентом, найдет ли поддержку у верхушки. Не будет тут моей заслуги. А воевать, как Хазима, не хочу. Про свободы же на всем Ангардасе – я это для матери хотела, от нее загорелась. Мол, докажу, что я не богомерзкая паучиха – вот, разрешены иные веры с их силами. Мол, докажу, что я небесполезна – вот, дала права женщинам, искупила вину за смерть гада. Зарабатывать сама сможешь, маменька. Ха!

Ткачиха стукнула кулачком по мостовой.

– Я не настоящая, не как они! Кем восторгаюсь. Я лишь для себя хотела, чтобы мама любила. А она не полюбит, хоть тресни. Родила, и на том спасибо. Так что, плевать мне на Ангардас. Кто знает, сколько там таких, как мать? Что всех, на веревке, что ли, к свободам тянуть? Не так я сильна, как Хазима или Майма. Не на свою жердь запрыгнуть пыталась.

– Та-а-ак, – Дархан почесал голову. – Однако ты начала говорить, и много. Это успех. А как насчет меня?

Эслин оторвала глаза от земли и изучающе взглянула на него. Шаман попытался вложить в ответный взгляд все чувства к ней, но девушка молча отвернула лицо и дернула плечами.

– Не доверяю я тебе, – сказала она наконец. – И себе рядом с тобой. Какой ты? Зачем обижал? Нравишься, но не пойду.

– А если в жены возьму? – с надеждой подался к ней шаман, но девушка отстранилась.

– Ишь какой. И дальше что? Помилуемся срок, и к своему вернешься? Мало ли какие там абасы тебя еще раздирают. Вечно на них спирать будешь? Одно слово – шаман.

Дар хотел возразить, почему-то радуясь оттого, что они говорят об этом, но Эслин вскочила.

– Прочь отсюда. Не пойду, сказала! Нравится мне в покое. Все лучше, чем с тобой в «горячо-холодно». Еще не хватало – в петлю загонишь, и вернусь сюда. Так лучше сразу.

– Да разве столько зла я тебе сделал? – не выдержал Дархан, вскакивая вслед за ней. – Ниточка, хватит. Я же сказал, может, так и надо было, и не зря мы встретились. Если бы не разозлилась на меня, не вернулись бы к тебе твои Красные с Зелеными! А?

– Да ты опять оправдываться?! – взвилась Эслин, и мужчина прикусил язык. – Пожалуй, так и отчим мать колотил «во благо». Да кто же избавит меня от этого прилипалы?!

Эслин уверенно пошла вперед по городу мертвых, зачем-то читая покосившиеся таблички на домах, словно где-то найдется канцелярия Нижнего мира, и Дар, повидавший здесь немало свежих покойников, восхитился смелостью этой души. Хрупенькая такая, хорошая, а и на том свете себя отстаивает, пока помнит. О, Нум, останови время! Он обежал ее спереди и ласково взял за плечи. Увидев других мертвецов, ткачиха слегка умерила пыл и устало взглянула ему в глаза.

– Ну, какое тебе горе? Что ты меня мучаешь? Иди и разбирайся со своими тотемами.

– Так-так, – Дар зажмурился, растирая лоб. – А если сама Халгана?

Брови ее лишь слегка приподнялись озабоченно, но Дар тут же вцепился в перемену, как голодный в кусок хлеба.

– Вот там по тебе королевство? Твой маленький Верхний мир в горах? Там всех примешь, все законы перепишешь по-своему! А я помогу защитить.

Эслин умильно соорудила настоящий чум из бровей, в волнении приподняв вверх внутренний их край, и приоткрыла рот, да так и застыла. Дар чуть улыбнулся и уверенно повел ее в сторону, подальше от других свежих душ, чтобы не потянулись следом.

– А ведь и правда! Дар! Я же Золотые видела! – закричала Эслин, хватая его в ответ и задерживая на месте. – Когда тебя спасала на лошади! Так вот как они появляются! Когда жизнью ради другого рискуешь, но твоя чаша на весах удачи легче. А там, как уж карта ляжет. Умрешь с Золотыми или жить останешься. Мне вот мелочь выпала…

– Да нет, Эслин. Козырный туз тебе выпал. Только поторопимся, чтобы не разменять его зазря! – Дар бросил сани оземь, и они тут же выросли в размерах, и своим золотым сиянием озарили Нижний мир.

Шаман быстро схватил девушку на руки, и тут же чуть не выронил, ощутив острую боль в груди, будто туда с размаху стрелу воткнули. С трудом посадив Эслин на сани, задрал рубаху и увидел в зарастающей ране от пули бандита извивающийся змеиный хвост. Что за напасть? Рука едва успела ухватить его за кончик и потянуть наружу. Хвост был скользким и тонким. Казалось, он тянет из себя потроха, а не Семизмеевую мать. А то, что это была она – он уже не сомневался. Узнал черно-красную змею без мяса: кожа ее туго обтягивала мелкие змеиные ребра и лишь едва провисала в промежутках.

Едва на свет показалась змеиная голова, хозяйка тут же приняла человеческий облик и превратилась в тонкую брюнетку в бархатном платье цвета темной крови, без бровей, но с круглыми сплошь серыми глазами.

– Я не позволю забирать отсюда души. Кто ты такой? – прошипела брюнетка.