Нити Жизни (СИ)

Очнувшись в свой шестой день рождения, Дар ощущал себя так замечательно, будто проснулся после долгого и спокойного сна. Он немедленно захотел увидеть маму, только вот тело стало каким-то слабым и чужим, а ноги то подгибались, то, наоборот, не гнулись, как у новорожденного олененка. Но вскоре с конечностями удалось совладать. Бабка удивилась ему как ожившему мертвецу, но крепко обняла и на завтра повезла в город.

Ехать было три дня, но на второй, ранним утром, Дар вдруг резко вскочил. Он ощутил присутствие родителей к югу от Талви и совсем неподалеку от места стоянки. Дурного не будет, если он возьмет нарты и проведает их сам. А дальше были распирающее изнутри предчувствие беды, запах крови, наполняющий рот густой холодной слюной и обманчиво заурядный чум, стоящий на такой плохой земле, что, казалось, она способна разъесть ступни. Дархан почти долетел до входа, в попытке отвести наступающий ужас, но не успел. И сделал только хуже.

Сихиртя уже слышали историю про роковой обряд Ясавэя, но не знали, что Дар недавно подслушал разговор четырех духов, которые упоминали и шамана, и одинаково чужих ему Уоюра с Травой. Он поделился со старичками и те, едва дослушав, закричали, перебивая друг друга:

– Да чтоб меня человеки раздавили! – возмущенно всплеснул руками Эркин.

– Олух. Как есть. То есть, эти четверо сабдаки разозлили и видение послали, чтобы вас из Изысков выгнать. А вы и пошли как телята неразумные, так? – уперлась руками в бока Мичи.

– Так. А что оставалось? Сидеть и ждать, пока они нас изведут вконец? Мы ведь тоже не дураки! – возразил Дархан.

Сихиртя с сомнением переглянулись. Дар ощутил, как во рту появилась знакомая горечь, скатилась по глотке и сжала нутро. Он приоткрыл глаза и произнес бесцветным тоном:

– Я помешал обряду. Из-за меня тотем Уоюра куда-то запропал, и он не получил обещанных почестей. Да еще мы так и не знаем, должным ли образом дух Гнева вселился в предмет. Но если кто и сможет это узнать и исправить, то только я. И этот долг на мне с самого детства. Давит и душит. Нависает как крышка гроба. Я бы и рад ее снять, да не было ни единого проблеска надежды за все эти годы. Ни единой зацепки с тех пор. А ненависть щелкала зубами со всех сторон как свора псов. Я и сжимался в комок, и отбивался изо всех сил, а толку?

Дар горько усмехнулся. Он не любил говорить об этом – чувствовал себя жалким и немощным. Хотелось выть от бессилия, бежать не разбирая дороги, причинять боль себе, другим, только все напрасно – день за днем одно и то же. Когда его нашли у чума и решали, что с ним делать, толпа так распалилась, что едва не забила мальчика на месте. Возможно, так было бы лучше, но князь Дэнеул помешал. Юного шамана взялась обучать Корбу, а потом он начал приносить пользу, как и все. Только если других уважали, то его презирали. Считали, что он всем должен и обращались так, будто делали милость. Подростком Дархан понял, что не может больше жить, прислуживая и унижаясь. Лучше уж умереть, только вот и это не избавит его от долга. Его душа уйдет в поднебесье и будет вспоминать о таком неудачном путешествии. А еще, чего доброго, придумает испытание похлеще на следующий раз. Так что пришлось разбираться в этом воплощении и научиться внушать людям страх. А научившись – вспоминать о мере и сдерживаться. Время шло, нетерпение росло, и с каждым разом это выходило все хуже.

– Те духи сказали, что надо вывести меня из себя, чтобы воцариться в мире людей во главе с Уоюром. А что я делаю, когда выхожу из себя? Сею боль со страхом, иногда убиваю. Значит, гнилая четверка хочет меня довести до тотема и до белого каления разом. Как пить дать – взбешусь и земляков порешу. А они на силе смертей Уоюра вынут из тотема, – Дархан потер лицо, но плотная пленка солнечного света прилипла намертво, грела и щипала. Ростки раздражения начали быстро подниматься внутри. – Тогда как моя задача его в Нижний мир переправить. Поэтому важно держать себя в руках, вот и все. Мое хорошее настроение – залог успешного обряда.

– Вот это гордыня! – Мичи поджала губы и захлопала в ладоши. – Да если б ты умел спокойствие сохранять, ты бы не у нас гостил, а с ними ехал! Ох, и хорошо они все просчитали… Гниды с брюха мамонта!

– А про Траву-то? – спохватился Эркин, тряся руками. – Опрокинуть они его хотели! У Травы гигантские владения в Среднем мире. Если такой сильный дух исчез, что-то тут нечисто. Эти пройдохи знают, где он! И чем-то он им мешает!

– Да я тысячу раз взывал к Траве! Глухо! Мне в тундру пойти поорать? Может, разочаровался во мне или просто передумал. Что ж теперь? Явится – хорошо. Нет так нет. – Дархан повысил голос и встал.

Пора двигаться дальше, сихиртя переходят черту. Старушка Мичи тоже соскочила со скамейки и снизу вверх уставилась на шамана своими белыми глазами.

– Да ты сходи хоть, поклонись Воздуху и Земле. Они точно знают больше и дружны с Травой.

– Ну уж нет! – из груди даже вырвался смешок, когда Дар вспомнил, чем ему во время пурги обернулась помощь Воздуха. – Позубоскалят и отправят восвояси, разве я не знаю?