Нити Жизни (СИ)

– А что такого в этом тотеме? – поспешно уточнила Эслин, но Дар уже хлопнул дверью.

Девушка досадливо прикусила губу, натянула бессменный льняной сарафан, которым одарили ее в Большом Яре, и поспешила следом. Нужно срочно попросить его о помощи. Что угодно, лишь бы он начал в нее вкладываться временем, силами и чувствами. «Чем больше мужчина делает для женщины, тем больше начинает ее ценить», – один из первых уроков в школе сатри.

Она открыла дверь и жалобно позвала:

– Прошу, вернись, господин!

Он нехотя обернулся и медленно вошел в комнату снова.

– У меня желудок болит после ужина. Ты не мог бы купить для меня лекарство? Уверена, оно есть у местного лекаря. Может, и аптека найдется.

– А как болит? Жжет или давит? – вдруг со знанием дела уточнил Дархан. – Могу чернобыльник дать. Кстати, хорошо, что напомнила. Надо бы дать тебе один сбор.

Он начал рыться в своей поклаже и извлек несколько связок растений и корешков, стеклянные баночки с головками цветов, подписанные мелким почерком коробочки с рисунками, кусочки блестящих минералов и даже мешочек с черной землей, а также острый ножик, деревянную лопатку и дощечку.

– Ого! Так ты и лекарь? – его сокровища вызывали трепет и умиление. Она осторожно протянула руку к высушенному пушистому цветку-вееру на тонком стебельке, потом поднесла к носу бархатные листочки нежно-голубого цвета. Резкий кислый запах заставил ее вернуть растение на место.

– Именно. Говорил ведь про пользу. Уж скольких муравьев я подлатал и отпустил на волю, пока они пытались меня ужалить, – ухмыльнулся Дархан, протягивая ей засушенные зеленые листики. – Вот, прожуй хорошенько и сглотни слюну, а траву можешь выплюнуть.

Эслин положила снадобье на язык и тут же скривилась от горечи, но послушно дожевала. Следом Дархан достал склянку с бурой пылью, а остальное убрал. Девушка с сожалением проводила загадочные лекарства взглядом и призналась:

– Увидев тебя, я подумала, что ты способен помочь вернуть мою силу. Сейчас я в этом не сомневаюсь. Чем тебе платят за помощь?

– А что за сила у тебя была? – Дархан вручил ей склянку и внушительно проговорил. – Одну ложку размешать в горячей воде с медом.

– Помнишь, что я говорила про Нити Жизни в разрушенном храме? Так вот, моя сила в том, что я могу видеть и использовать некоторые из них. Но недавно моя связь с ними истончилась и оборвалась, и я не могу ее вернуть, – осторожно начала Эслин, взвешивая на руке склянку.

– А что произошло перед этим? – Дархан смотрел спокойно и строго, как опытный лекарь.

Эслин поколебалась перед тем, говорить ему или нет. Хватит ли духу облачить опыт в слова? Казалось, пока воспоминания внутри, они имеют шанс остаться нереальными как сон. Она откупорила крышку, понюхала и скривилась:

– Мерзко.

– Для того и мед, – кивнул Дархан. – Так что?

– Мою душу отрезали от Нитей, – выдохнула Эслин и тут же окоченела, словно прыгнула в прорубь. – Одна очень влиятельная фигура у власти устроила травлю ткачих. Он похищает всех, на чей зов откликаются Нити и отвозит на Север. Там, в дремучей тайге, король оставил один из Храмов. Только называют его теперь Учебник.

Вдруг перед глазами возник Энтин Коэн и в ушах, как наяву, зазвучал его вкрадчивый голос:

– Бесчестно раскрывать чужие секреты, дорогая. Хотя я не разочарован. Давай, расскажи ему чья ты собственность на самом деле. Вдруг он поможет нам воссоединиться?

Эслин передернуло всем телом. Она сжалась и придавила ладонями уши, пытаясь дышать размеренно и не слышать оглушительного лая, застрявшего внутри. В первые дни псевдожрецы травили ее псами и записывали, как скоро она призовет Красные и как разделается с животными. Пробовали морить голодом, холодом и тьмой. Расписывали в красках, что делают с другими из-за нее. Затем снова вынуждали сражаться за жизнь, засекали время появления Нитей, зарисовывали.

От их жестокости и своей безысходности Эслин сходила с ума, выла и билась о стены камеры, срывала ногти, царапая камень. Красные накалялись от ее гнева и становились видимы в пространстве: щелкали хлыстами и шипели ядовитыми змеями. Жрецы лишь следили за ней, как за пауком в банке, и сила оборачивалась против хозяйки. Эслин металась в бреду, рвала на себе волосы, кусала руки до крови и сходила с ума. С десяток таких приступов ярости впустую, и Красные перестали приходить ей на помощь. Она обессилела и потухла.