Нити Жизни (СИ)

Сармик прокричал сверху сложно закрученный и весьма нелестный отзыв о Каме и всех его прародителях. Он сидел на ветке почти у верхушки сосны, куда действительно долетало меньше шершней и работал руками как ветряная мельница. Майма, заходясь в кашле, размахивала накидкой возле своего чадящего костра. Говорить она не могла, но и намерения такого не выражала. Зато красноречивыми жестами объяснила, что под начало Кама становится не намерена и имеет свои планы на эту жизнь. Молодого и след простыл. Эслин забеспокоилась о нем, но тут ее взгляд упал на Дархана, который так и стоял столбом посреди поляны, облепленный насекомыми. Они ползали по его лицу, шее и рукам, заползали за воротник и кусали, кусали. Лицо его раздуло, щеки разъехались в стороны, а глаза превратились в щелочки. Нэвлис бросился к нему и, с оханьем и бранью, подтащил к Каму. Шершни с неохотой поднялись, сердито кружа над мужчинами.

– Кам, если он умрет, весь смысл нашей поездки пропадет, и ты будешь виноват, – возмутился Нэвлис. – Отгони их ото всех! Немедленно!

– Не помрет, – бросил Кам, – никто. Если им спесь дороже трезвости рассудка, значит, не все пропало. А этот так даже вернуться не удосужился. Нарочно уходит танцевать с духами, словно мы не стоим его общества.

– Вот я слезу и усугроблю тебя, дождешься, губозвон! – потряс кулаком Сармик. – Немного осталось, Лис! В них же дух, скоро откинутся! Наверное. Больно живучие твари полосатые.

Дархан дернулся, приоткрыл глаза, закричал и сложился пополам, ощупывая лицо. Приникнув к земле, он горячо зашептал что-то. Тут же Эслин ощутила в воздухе пряный аромат розмарина. Томительное ожидание и никакой реакции, только гул стал сердитее. Дар упал на землю, царапая отекшее горло. Нэвлис вцепился в его плечо и бормотал: «Ну давай, попробуй еще». Нос Эслин наполнился запахом перечной мяты, а затем горькой полыни. Что-то из этого сработало. Шершни вдруг начали падать замертво. Майма выдохнула. Сармик неловко скатился с сосны. Из последнего насекомого, что упал, вытекла желтоватая струйка, которая сгустилась в воздухе и приняла облик енота с очень длинной мордой, человеческими глазами, сонно глядящими из-под полузакрытых век и длинных лап с мохнатыми человеческими кистями. Колени Эслин подкосились, она жалобно охнула и присела, зажав рот рукой.

– Приветствую, господа, – медленно прогнусавил дух. – Позвольте отметить вашу сноровку. Недурно, мда-с. Впрочем, не все сегодня отличились в равной степени.

– Кто ты, и что тебе нужно? – грозно двинулся на него Кам, но все внимание духа было направлено на лежащего Дархана.

– Не ищи его, пустые хлопоты, – все так же размеренно вещал он. – Ваша связь давно разорвана. Если позволишь совет… Поспеши использовать остаток силы с умом. Разберись с неприятелями – далеко ведь ходить не надо. Иначе скоро окажешься под крышкой арангаса.

Кам размашисто двинул рукой в воздухе, запустив в противника волну недоступного людям звука, но унылый и сонный дух вдруг камнем бросился вниз, подобрал тело шершня и предсмертным рывком впился Дархану в ухо. Шаман взвыл, запрокинув голову, и задергал ногами.

– Кам, ты мозги простудил? – заорал Нэвлис на недовольного собственным промахом Кама. – Что за выходки?! На тебе теперь ответственность за его исцеление!

– Что-что? Я услышал «спасибо, господин, что спас от смерти», – удивленно приподнял брови Кам. – Не я виноват в том, что происходит. Хотя чего я ожидал? Твой разум затуманен гордыней. Вот князь сразу понял, кто перед ним, и поделился, что видит меня на месте Верховного шамана. Так что, если не одумаешься – сообщу ему о том, что ты собой не владеешь. И что ты мне сделаешь? – выдал Кам ошарашенному Нэвлису. – Ничего. Без меня вам не дойти. Ведь я и вправду сильнее всех. Но вот лечить – не мое.

– Ты меня не удивил, – протянул Нэвлис, хотя по его лицу читалось обратное. – Что ж, откроюсь тоже. Я не вернусь, так что мне все равно, что ты там наплетешь моему отцу. Ну, и раз уж пошла такая пьянка, карты на стол. Майма, а какие у тебя планы? Что тебе наобещал Идан?

– Плевать мне на твоего Идана, – оскалилась Майма, водя опухшей рукой над костром. – Как и на место Верховной шаманки. Да, Кам, забирай, раз ты так мелко плаваешь. Собирай свои дворовые команды для игр, а у меня есть дела поважнее. Ну а ты, молодой господин, не враг мне. Я помогу чем смогу, пока наши дорожки бегут рядом. Тебе, но не ему, – она перевела взгляд с Нэвлиса на Дархана.

– Ну и пошла ты туда, откуда родилась, – просипел Дархан.