Нити Жизни (СИ)

– О, в силе Дархана сомневаться не приходится. Он сделает все чисто, – шепнула Эслин, когда церемонно кланялась Иошиме.

Мимо них провели Майму. По задумке, в одной из комнат неподалеку она должна была готовиться развлекать фокусами главу Трисориса, министра и невесту короля. Эслин же глубже натянула свой платок и вместе с конвоем и Иошимой вошла в белую гостиную с мебелью из светлого дерева и высокими вазами с сосновыми ветками вдоль стен. При входе в нее стояли солдаты с ружьями, а внутри за овальным столом вразвалку сидел Энтин в светлом фраке и жилете с узорами из золотых нитей. Министр рассеянно скользил взглядом по комнате и тепло улыбался. Он оставлял впечатление славного малого, но при виде него внутренности Эслин забились как рыбы в сачке. Немного собраться ей помогло присутствие Дархана. Шаман в простом костюме черного цвета подпирал стенку и внимательно разглядывал двери, окна и стражников во дворе. Нэвлис же сидел напротив министра, сверкая гладковыбритыми щеками и белоснежной сорочкой. Он с жаром рассказывал:

– Ее преступно недооценили, это чистый артефакт, мороз меня пришиби! Металл сохраняет титаническую прочность даже при высочайших температурах. Это полезно для изготовления «вечных» небьющихся стекол. Она невосприимчива к другим веществам, но при этом выступает неплохим проводником. Ее можно применять хоть для создания медицинских приборов, хоть для кухонной посуды. У нас есть небольшая лаборатория с энтузиастами, но трагически не хватает поддержки короны, денег и времени. Если бы вы, министр экономики, поддержали платину, то получили бы в перспективе колоссальную прибыль, влияние и славу…

Эслин невольно залюбовалась Нэвлисом. Она не ожидала, что он может так страстно о чем-то говорить. На месте Энтина она бы с удовольствием вернулась в Изыски, чтобы посмотреть на разработки северных ученых, но министр слегка зевнул и слабо улыбнулся вновь:

– Звучит весьма любопытно, господин Линд. Я бы с удовольствием поговорил об этом с королем, но… – он сделал многозначительную паузу и огорченно развел руки. – Никто не возразит, что ваш регион оторван от реальности и насущной повестки. В казне сейчас не столько денег, чтобы вкладываться в долгосрочные проекты. Исследования, переработка, – он начал загибать пальцы, – создание предприятий, производство, внедрение. Все это прекрасно, но не своевременно. Сейчас есть более весомые статьи расходов. Время зарабатывать, а не тратить. К счастью, я уже нашел приятное решение совместно с вашим наместником и нашими заморскими партнерами. Мы будем отправлять сырье за границы, чем освободим вас от переработки и выйдем на доход немедленно.

– Я слышал, но это благоприятно только в ближайшей перспективе, – Нэвлис сердито сдвинул брови. – Вы делаете своим партнерам королевский подарок. Именно они, а не мы, представят преимущества платины мировому рынку и будут устанавливать на нее цену. Уверен, можно пересмотреть распределение средств! Я бы дошел до короля и совета…

Энтин сплел пальцы, навалился на стол, и с нажимом проговорил, не меняя благожелательного выражения на лице:

– Вы не поняли. Вопрос решен. Однако, я не могу оставить без внимания такой энтузиазм. Как насчет того, чтобы я взял вас в свои помощники и представил ко двору? Мне пригодится толковый исполнитель, – Энтин достал из-за пазухи именную карточку с золотым вензелем и подтолкнул по направлению к Нэвлису. Тот жадно схватил ее взглядом и осторожно вытянул руку, но министр ловко прикрыл карточку рукой. – Единственный нюанс – помощник должен разделять мои взгляды. Или быть готовым к компромиссам. Чувствовать время и его нужды, понимаете? Упертость и узколобость не в моде. За навязчивые идеи часто умирают. Вы готовы умереть, Нэвлис? Или все же хотите пожить, да еще при дворе? – Энтин весело подмигнул северянину и закинул руки за голову, ожидая ответа.

Нэвлис задумчиво посмотрел на карточку, лежащую посреди стола, потом коротко обернулся на Дара и вздохнул.

– Мой друг сказал, что я умру по-другому и не сейчас. Но даже если он ошибся, я все равно рискну найти в столице независимых инвесторов или ваших коллег, которые меня поддержат. Погиб за убеждения – звучит честно и дорого. Дороже пяти миллионов мамонтов. Но вы ведь про смерть фигурально, господин министр?

– Фигура речи. Живите до ста двенадцати лет, раз уж мы швыряем непонятными цифрами, – задумчиво проговорил Энтин, разглядывая Дархана, – а этот ваш удивительный друг путешествует с вами?

– Нет, наши пути разошлись, он преследует свои цели,– вполне искренне заверил его Нэвлис. – Мы можем идти?

Министр кивнул, утратив интерес к северянам. Они раскланялись и двинулись к выходу, а Иошима, напротив, подтолкнула Эслин вперед и сдернула с нее покров. Внезапно Энтин вскочил, ударившись об стол:

– Схватить ее! Закрыть дверь!

Дархана и Нэвлиса втолкнули обратно в комнату и скрутили. Стража окружила Эслин, а на ее предплечьях сошлись капканы чьих-то рук. Она замерла, пытаясь совладать с дыханием. Иошима перешла на сторону Энтина и обратилась к нему: