Ницше

Великим противником и соперником Иисуса был для Ницше Дионис. «Долой Иисуса!» и «Да здравствует Дионис!» — звучит почти в каждом положении Ницше. Крестная смерть Иисуса для него — символ упадка угасающей жизни и обвинения против жизни; в растерзанном на куски Дионисе он видит саму вновь и вновь возрождающуюся жизнь, поднимающуюся из смерти в трагическом ликовании. И все же — поразительная двойственность! — это не мешало Ницше порой — хоть и редко, хоть всего на мгновение — самому отождествляться с Иисусом и глядеть на мир его глазами. Свои записи периода безумия, исполненные столь глубокого смысла, он подписывал не только именем Диониса, но и «Распятый».

Это двойственное отношение к Иисусу, когда Ницше то борется против него, то сам себя с ним отождествляет, то отрицает его, то поддерживает, — лишь один из примеров характерного для Ницше вообще поведения, своего рода универсального принципа. Ницше был всем на свете — не через реализацию в этом мире, а через сокровенный опыт своей страстно испытующей все на свете души. Он сам говорил, что ему довелось посидеть в каждом уголке современной души. Он смотрел на самого себя как на типичного представителя декаданса; однако полагал, что, доведя этот декаданс до крайности, преодолел его в себе с помощью более глубинных здоровых сил. Он знал, что он сам — тот нигилист, о котором он пишет; однако полагал, что отличается от всех прочих нигилистов опять-таки тем, что доводит свой нигилизм до последней крайности и тем создает предпосылки для его преодоления.

Что не устраивало Ницше в христианстве? Почему он экстатически отвергал его? Христианство не следует тому, чему учит, прежде всего, не следует заповедям и жизни Христа. Церковь неискрення, лжива, лицемерна. Ее главные побуждения — уравнять людей, превратить человечество в послушное стадо, подавить полноту человеческого персонального начала. Христианство — это декаданс. Церковь «стремится сломить сильных, превратить их мужество в расслабленность, использовать всякую дурную минуту, когда они подавлены и утомлены, чтобы заменить их гордую уверенность беспокойством и бесплодными угрызениями». Христианство поверхностно: церемонии и внешние эффекты берут в нем верх над глубиной и сознательным выбором.

Ницше категорически отрицал христианский универсализм — единство истины, единство морали, единство истории, безусловность знания, единство духа. Единства не существует, существует выбор, и его должен делать каждый. История — опытная мастерская, ход истории не предопределен, планировать историю невозможно. Правильного исторического устройства не существует, в известной мере все правильно в силу «правильности» жизни. Важны не прогнозы и императивы, не «светлое будущее», но «здесь и сейчас». Важна не церковность и соборность, а человеческая личность.

«Фундаментальный промах» человека — полагаться на все, что угодно, кроме самого себя! «Фундаментальный промах» человека — иллюзии, нежизненные и недостижимые идеалы, противоестественные устремления. «Реальный человек в сто раз драгоценнее любого идеального человека, существующего лишь в пожеланиях и мечтах». Кстати, жить, как Иисус, — это, прежде всего, полагаться на себя. Если хотите, Иисус и есть первый сверхчеловек, экзистенциальная Личность, нашедшая саму себя.