Нюрнберг

Чья-то сильная рука ухватила Удо за шиворот и толкнула вниз. Подросток будто бы со стороны с удивлением наблюдал за тем, как он ужом проскальзывает в разверстую яму, как проволока цепляется за его старую жилетку, а он все равно движется вперед, подогнув ноги и втянув голову в плечи, несется к темнеющему впереди лесному массиву.

Он опомнился лишь в тот момент, когда ветки кустарника стали больно хлестать его по щекам.

Удо остановился и отдышался. Он понял, что оказался на свободе.

24. Ситуация меняется

За время, проведенное в Нюрнберге, Волгин успел хорошо узнать город. У него было несколько путей, чтобы, выйдя из подъезда, где он квартировал, достичь Дворца правосудия.

Один путь стал любимым. Он пролегал через тихие, покрытые брусчаткой улочки, почти не пересекавшиеся с основными магистралями, а расположенные параллельно, мимо уютных сквериков и лавок в нижних этажах сохранившихся зданий. В аптеке с заклеенными крест-накрест окнами продавали не только медикаменты, но и скудную провизию; иногда Волгин позволял себе прикупить здесь съестного.

Как старому знакомому, Волгин кивнул старенькому аптекарю, возившемуся в витрине, тот блеснул стеклами очков и приветливо помахал в ответ.

Миновав полуразрушенный квартал, Волгин свернул за угол и остановился. Он не верил собственным глазам.

Дворец правосудия неузнаваемо изменился. На углах и вдоль ограды урчали, изрыгая черный дым, бронемашины и два танка, рядом со входами были оборудованы огневые точки: полукружиями возвышались мешки с песком, из-за них выглядывали тяжелые пулеметные стволы, торчали солдатские каски. По центру улицы двигалась колонна солдат, усиленные наряды охраны курсировали у подъездов и под окнами.

Волгин почти бегом бросился в советский сектор.

Обстановка в кабинете Мигачева была грозовой.

– Нет, ну ты слышал?! – Мигачев был вне себя от ярости. Клерки зарылись в бумагах и старались носа наружу не показывать. – Триста человек сбежали! Триста!!! Еще и охранники погибли…

Он стал мерить кабинет решительными шагами. Волгин встал перед ним навытяжку и замолчал, что, казалось, еще больше раздражало полковника.

– Теперь мы все тут на осадном положении, – продолжал он. – Видал, как дворец оцепили? И что ты думаешь: американцы нам еще и претензии предъявили! – Мигачев остановился и выжидательно поглядел на подчиненного.

– Интересно, по какому поводу? – не выдержал тот.

Казалось, полковник только и ждал этого вопроса.

– А вот говорят, стоило объявиться в лагере русскому – и тут же массовый побег заключенных. Целая армия на свободе! Как ты это объяснишь, капитан?

– Почему я должен это объяснять?

– А вот объясни как-нибудь, раз ты туда ездил. Сам же напрашивался!

– Меня что, подозревают? – огрызнулся Волгин.

– А кого им подозревать? – вкрадчиво поинтересовался Мигачев. – Ты там был! Ну, еще эта фифа голливудская, но она уже умчалась в свою Америку. А ты вот остался.

– Чем претензии предъявлять, они бы лучше охрану правильно организовали. Напихали часовых безо всякой системы. Количеством взять решили. А там солдаты вермахта, опытные. Их количеством не возьмешь, тут с умом надо было подходить!..

Мигачев уставился на подчиненного, в его взгляде сквозила подозрительность. Он помолчал, затем членораздельно произнес:

– Наблюдательный…

Волгин выдержал взгляд полковника.

– Ну, что встал? – произнес тот саркастически. – Иди. В зале, небось, без тебя никак не начнут, ты там уже в завсегдатаях числишься.

* * *

Пулей вылетев из кабинета, Волгин с трудом удержался от того, чтобы не хлопнуть дверью. Начальство начальством, но с какой стати с ним говорят в подобном тоне?..

Он услышал за спиной торопливые шаги.

– Волгин, – зашептал Зайцев, – подожди!

Капитан не останавливался.

– Не обращай внимания, – продолжал лейтенант, – наплюй. Просто он психует.

– Все психуют! Но зачем нести хрен знает что?

– Мне тоже сегодня досталось, – признался Зайцев. – Остынет. Еще и извинится.

– Не нужны мне его извинения.

– У всех сейчас нервы ни к черту.

– Тоже мне, вояки, – огрызнулся Волгин. – Ну, сбежали пленные, так этого надо было ожидать – с такой-то охраной. Лучше бы озаботились тем, как их поскорее отловить, чем во Дворце правосудия баррикадироваться.

– Да при чем тут пленные? Тут другие дела…

– Какие еще могут быть дела?

– А ты разве не знаешь? – Зайцев заговорщицки понизил и без того тихий голос.

– Да в чем дело-то?

– Немецкая защита перешла в наступление, теперь в развязывании войны пытаются обвинить нас…

Волгин ошеломленно уставился на собеседника.

* * *

Несколько минут спустя он, крадучись, вошел на балкон зала 600. Заседание трибунала уже началось, и, судя по всему, атмосфера успела накалиться.

Лорд Лоренс трижды стукнул церемониальным молотком, чтобы прервать спич адвоката Серватиуса.

– Господин адвокат, ближе к сути дела, – строго произнес он.