Ньювейв

А развивалось-то все не так гладко. В марте 1985-го года скончался Черненко, и Горбачев, который ему пришел на смену, начал очень осторожно. Московский Фестиваль молодежи и студентов летом 1985-го прошел в достаточно прохладной атмосфере и под усиленным контролем силовых ведомств. Стрем был полнейший; и не смотря на то, что комсомольцы уже решили нас привлечь к своим программам, недоверие считывалось по воздуху и взглядам. В родном «Эрмитаже» сыграть нам так и не дали – но пригласили на концерт «БлэкУхуру», с крутым британским регги-саундом. Как только «My» присели на лавочку, тут же по бокам зависла пара молодых комитетчиков. В сад же пускали лишь по спецпропускам, и атмосфера была, как в ещё дохрущёвский период. Много музыки и ещё больше ментов, но стоит сказать, что уже в 85-м, в 86-м году все же дали «зеленый свет»: «Мелодия» стала предлагать издаваться новым группам – и первой ласточкой стал альбом Greatesthits «Аквариума». Молодежная редакция ТВ, которой заведовал Виктор Крюков, вместе с Андреем Кнышевым, «пробила» молодежную программу «Веселые ребята», в которую сразу же попал «Центр» с первыми своими клипами и «Аквариум». Сергей Лобан чуть позже сделал интересным эфир «До 16-ти и старше». Они были первыми, кто выпустил новую вольницу на советском ТВ. В. Л.нинграде оперился «Музыкальный ринг», и туда внедрил свою «Поп-Механику» Сергей Курехин и, опять же, блеснул «Аквариум». Но препоны ставились консерваторами до 87-го года везде, вплоть до того момента, когда рок-группы стали собирать стадионы и приносить нищающему на глазах Советскому Союзу неплохие деньги.

Началось молодежное кино, потому что киностудии всегда были эдаким государством в государстве, а успешные фильмы приносили огромные деньги. Поэтому, если не было откровенной порнухи и антисоветчины, то цензуру проходило всё. Так было и с фильмом «Начни сначала», второго фильма с участием Макаревича: борьба «за и против» на заседаниях худсовета «Мосфильма» с приходом нашего дорого Горби теперь чаще завершалась положительным решением. В андеграунде все стало существовать относительно безопасно, но появились новые искушения. Часть музыкантов была за социализацию через гос-рок-институции; вожаки неформальных менеджеров были против какой-либо социализации вообще. И какое-то время оба крыла просуществовали бок о бок. Советская власть в целом была представлена на эстраде неаппетитными артистами, и появление таких модных групп, как «Браво» или «Бригада С» придавали ей современный вид и стильный аромат.

Начиналось все с «курчатников»: в ДК имени Курчатова, где был очень активен Алескадр Скляр и Василий Шумов, нас приглашали чаще через последнего. Прекрасные концерты с наиболее значимыми группами то ли на Новый год, то ли на старый Новый год. Знаменитая «рок-елка». Потом еще был новый год в «Метелице» в 1987-м году, где я со сцены сказал, что только что узнал, что умер Тарковский, и попросил минуту молчания. Вот этот период был наиболее захватывающим временем, когда все, годами безвременья накопленное, выплеснулось и расплескалось по всем мыслимым и немыслимым местам и головам.

Помнится, в районе станции метро «Аэропорт» мы делали концерт для вдов писателей. Туда, из дома Композиторов на улице Горького, где наши друзья «следили за порядком», Шумова, Орлова и Мамонова «лифт привез» в дом Литфонда на те же должности лифтеров. «My» спели старухам свои страшные песни, интеллигенция прибалдела! Горбачев нажал рычажок – и люди перестали прятаться от жизни и носить в себе годами то, что было запрещено обсуждать, захотели быть теми, какие они есть! Перестали бояться не соглашаться с дураками и стали, наконец, брать на себя ответственность за дела в своей стране.

В 1987-м году, когда Тропилло принес в «Мелодию» на худсовет запись группы «Кино» «Ночь», там зарубили песню «Мама анархия, папа – стакан портвейна»; после этого заседания женщина, литературный редактор, сама вклеила отвергнутую заседанием фонограмму и альбом, в итоге, вышел в оригинальном виде. Рок уже был настолько помещен в официальную канву, что комсомольцы нами пытались заменить свою работу: давать не только концерты, но и общаться с населением. Это было трогательно и забавно, все эти переданные записки из зала и общение с населением в какой-нибудь Якутии, в тот период. Концерт в провинции проходил, как встреча с рок-избирателями. Людям несомненно было не менее интересней поговорить с нами, чем послушать концерт.