Ньювейв

В начале девяностых у Гребенщикова появились новые странные песни, из которых потом сложился «Русский альбом». Мне посчастливилось тогда быть очень близко к Борису и свидетельствую, что в этот переломный и очень травмоопасный для России период моего друга частенько посещали озарения. Единственная аналогия, возникающая в памяти, – это грандиозная концентрация всех сил души у великого поэта русского рока, Александра Башлачёва с 1984-го по 1986-й годы. Я ездил с «БГ бэндом» по всей России, предварительно выменяв у Джоанны Стингрей ее ставшую уже легендарной видеокамеру, причем, выменял ее на икону Спаса. И случилось вот что: Джоанна как-то перед отъездом разволновалась и сказала, что она не может взять икону с собой. Мы пошли искать, куда ее с толком пристроить, и в итоге подарили икону в только открывшийся после ремонта храм, где прихожанами испокон века была семья Суворова – тот, что на Никитских воротах.

М. Б. Забавно, в сквере за этим парком несколько лет существовала тусовка стритпанк-рокеров, которые в этом храме иногда ночевали, поскольку его сторожил неформальный поэт Дрон. Так что вы правильное место нашли, концептуальное…

А. Л. Надо сказать, что в начале девяностых было много позитивного; рок-музыка собирала стадионы, советский рок состоялся как явление. На поминальном концерте Цоя в Лужниках было не менее ста тысяч зрителей, что сейчас даже трудно себе представить. Посещаемость была, как на футболе уровня сборная СССР-сборная Бразилии образца 1965-го с Пеле и Гарринчей на поле… Параллельно начались крупные фестивали, такие, как триумф хэви-металла в Тушино в 1991-м году; пошли косяком привозы самых знаменитых западных артистов и иностранных групп, которых раньше невозможно было послушать живьем в Москве. Мои друзья, независимые промоутеры тоже не отставали: Троицкий привозил якутский «Чолбон» в столицу, а Чепарухин покорил гастролями тувинской группы «Хун Хуур Ту» Фрэнка Заппу и Питера Гэбриэля. Лучшие московские концерты в девяностые шли с подачи того же Чепарихина. Триумф скрипачей из американского Cronos quartet.

Короче, всё говорило о том, что СССР уже нет, а Россия может вполне вписаться в формат Worldmusic. Я тоже в этом процессе пусть недолго, но поучаствовал с этническим трио «Биосинтез». Какое-то время нам с основателем группы, армянином Врежем Мелояном, удавалось держать под контролем двух одарённых отморозков из Тувы, виртуозно овладевших секретами горлового пения, Мергена и Гендоза, но в конце всё закончилось оглушительным скандалом с взаимным нанесением увечий «розочками» из предварительно выпитых ими бутылок водки. И произошло это не в криминальном Кызыле, родине этих уродов, а в Австрии, на престижнейшем фестивале «нового джаза»…

Вслед за «новыми художниками» наступила пора союза между художниками и музыкантами на базе митьков. Сдружились они все раньше; в митьки стали принимать поэтов, музыкантов – те же Макаревич и БГ попали в этот пул. Леша Учитель снял смешной документальный фильм «Митьки в Европе», а Сергей Дебижев игровую картину «2Капитана2» с теми же «митьками» и питерскими рок-звёздами. Какая-то часть андеграунда все еще пыталась стать самостоятельным брендом и кому-то это даже удалось. В период этой пересменки возникли относительно независимое телевидение и новое ФМ-радио, они стали существенно влиять на вкусы масс. Чуть позже появились и первые клипмейкеры, которые обслуживали эстраду – но это все шло мимо меня и не интересовало.

Джоанна Стингрей попыталась стать модной певицей в России – но не сложилось. А вот Курехин в этот период стал настоящим медийным героем. Тогда-то вновь и сошлись Дугин, Жариков и вернувшийся из-за границы Лимонов. Еще в Москве сформировалось либеральное крыло, в котором лидировал Троицкий, делавший в те времена стильную передачу «Кафе Обломов». В его телеэфире на канале НТВ иногда появлялись крайне любопытные интеллектуальные персоны, был, например, потрясающий эфир с Дэвидом Боуи.

Россию при этом раздирали муки свободы. Я все это снимал, когда ездил с Гребенщиковым, и в итоге снял фильм «40:0 в пользу БГ», куда вошли мои съемки путча 91-ого и съемки Ильи Пиганова о кровавых событиях октября 1993-го, все это я смешал в одном флаконе при монтаже.