Ньювейв

Стоить сказать о «КИНО» и кино. В тот период, начиная с 1986-го года, Цоя стали звать сниматься в кино. Те же «Каникулы», а потом «Игла» Рашида Нугманова, или фильм, который начал снимать Олег Флянгольц. Тогда многие молодые кинематографисты пытались делать свои первые скетчи и этюды с использованием новых рок-групп и деятелей андеграунда. Как наш басист, Миша Мукасей. Его мама Светлана Дружинина как раз снимала «Гардемарины, вперёд!», знаменитая кинематографическая семья. Миша продал свой мотоцикл, купил редкую по тем временам безладовую бас-гитару и научился играть как Мик Карн из группы Japan.Тогда мы записали альбом «Прикосновение нервного меха», который вошел в список лучших ста альбомов советского рока. Japan важная группа для ньювейва восьмидесятых, которую я услышал еще в 80-м у художника Алана; он приезжал из Прибалтики и однажды привез только что вышедший альбом Japan «Tin Drum» в ДАС (дом аспирантов и стажеров МГУ, одна из точек тусовки). Это было революцией в музыке, и мне кажется, что такого уровня никто из последователей не достиг до сих пор. Миша Мукасей параллельно снял свой этюд по свету, который одновременно явился нашим первым музыкальным видео на песню «Девочка-подросток».

М. Б. Цой в этот период снимался в кино, а в группе «КИНО» все же заглавную скрипку играл Густав?

А. З. Густав, как я говорил раньше, из образцового хиппи, превратился в образцового ньювейвера с внешностью Маяковского. Он сам занимался своим образом, прической, костюмом, был отличного стилистом. Довольно размытый цоевский сайгонский имидж в его руках превратился в дюран-дюрановский парафраз, еще точнее сложился образ у Каспаряна. Цой к тому же имперсонализировал Брюса Ли: манеры движения и сценический образ формировались под влиянием гонконговской идеологической кино-машины и раскрылись в потенциале группы «Кино». И, несомненно, период съемок в фильмах тоже повлиял на манере держаться, и «КИНО» как группа стала настоящей звездной поп-группой, с парадигмой «добро побеждает зло».

«Оберманекен» продолжал движения в сторону театра; мы оказались в Москве, в лучшем театре того времени «Школа Драматического Искусства» Анатолия Васильева. Туда наведывались Вим Вендерс, Питер Брук, Роберт Вилсон – сливки мировой режесуры театра и кино. Москву посетили, с погружением в андеграунд, Френк Заппа, Дэвид Гилмор из Pink Floyd, Дэвид Бирн (лидер Talking Heads, основоположников ньювева из CBGB). Герметичность андеграунда еще сохранялась, и он отфильтровывал лучшее, что было вокруг, в том числе то, что поступало из-за рубежа. Когда приезжали заморские гости, язык независимой культуры здесь и там был практически одинаковый, язык творчества. Этими формулами оперировали и тимуровцы, и ньювейверы-москвичи.

Железный занавес приподнялся, и к нам хлынул поток журналистов, туристов, бизнесменов и странных альтернативных людей. И многие многие искали и находили наш андеграунд. Тогда все хотели самостоятельности, но не у всех получалось. Художникам была предоставлены государственные площадки, XVII-тая молодежная выставка стала неким Вудстоком, собравшим художников, режиссеров, музыкантов и прочих альтернативных людей. А вот после этого уже все резко начало меняться. Художники продолжали создать новый язык, осваивая местный китч-кэмп или местный поп-арт на базе концептуализма: это все было немного от комплексов, они продолжали быть такими синтетическими. «Сотбис»-выставки, внимание и какие-то уже продажи. Многим это голову вскружило, как кружила и мысль о заграничной карьере.