Ньювейв

А. З. Да, тогда вещи и яппизм был на высоте и появилось гранжевое студенчество. Если ты живешь в Ист-Виладже, это особая среда и особый химия, сама по себе. Легендарный нью-йорский клуб CBGB – там я стал еще непосредственней воспринимать атомы этой среды: владелец клуба Хилари Кристал рассказывал, как за сто долларов сдавал чердак над CBGB группе Talking Heads, пребывающей в весьма стесненных обстоятельствах до их звездного взлета; туда зашел Лу Рид, выпить дружескую кружку чая, на следующий день был концерт Генри Роллинза, а по соседству в галерее проходила выставка короля кича Джозефа Кунса, только связавшегося узами брака с самой яркой порнозвездой того времени Чиччолиной: скульптуры в технике муранского стекла, документально зафиксировавшие их соития, были главной частью экспозиции Made In Heaven.

Когда мы приехали, культурная среда NY восьмидесятых достигла очередного апогея; через улицу от нас жил Майкл Джира из Swans, мы покупали молоко и хлеб в одной и той же продуктовой лавке, с другой стороны Бродвея бродил Бродский, в Сохо, поднимаемся на лифте в галерею, – входит Игги Поп со своей очередной азиатской пассией… Чрезвычайно высокое напряжения поля чудес на единицу пространства-времени. Мы приехали с контрактом на запись музыки для американской аудитории, но постепенно наладили связи с русскоязычной средой, чьи культурные интересы пересекались с нашими. Одно из примечательных мест – кафе «Русский самовар», который находился в самом сердце театрального Манхэттена на 52-й стрит – в доме, где жил Фрэнк Синатра. Мы были в приятельских отношениях с владельцем ресторана Романом Капланом. Создателями этого кафе, вместе с Романом, были поэт Иосиф Бродский и звезда мирового балета Михаил Барышников, и на покупку бизнеса пошла часть Нобелевской премии Иосифа Александровича Бродского. Туда часто заходили Лайза Минелли, Роберт Де Ниро, Николь Кидман, а в баре была представлена целая коллекция рукотворных Романом наливок, которыми при встрече он нас и угощал. Роман Каплан, бывший петербургский филолог и переводчик (в частности, Бродского), был черезвычайно гостеприимен; у нас всегда там был стол, в процессе множества вечеринок можно было находиться в курсе событий того, что происходит в городе. А вот на Брайтон Бич я побывал всего несколько раз – в качестве антропологически-гастрономической экспедиции, знакомя своих нью-йоркских друзей и подруг с Зазеркальем. Это, конечно, не Гарлем, но тоже колоритное место. Чем примечателен Нью-Йорк? Ты с культурой входишь в контакт, соприкасаешься буквально кожей, телом. С одной культурой, другой, третьей. Одно время моей герлфренд была балерина из Колумбии, из далеко не бедной семьи, по-латиноамерикански трансцедентальная была девушка, прямиком из Борхеса. Жила она в красивейшем ар-деко Крайслер Билдинге, одном из самых известных и узнаваемых небоскребов, и однажды пригласила на полуночный, загадочный обряд в Бронксе. Мы приобрели в специальной лавке ритуальную рыбу и свечи – а дальше все, как в фильме Алана Паркера «Сердце ангела». Лабиринт потусторонних улочек, условные сигналы, закрытый темный двор, где сидят около двадцати человек, допущенных к ритуалу. Интригующе, нетривиально, контрастно, погружение то в американский суперандеграунд, то в эротически-мистическую атмосферу латино, то русскую среду «философских пароходов и самолетов»…

Поселившись в ист-виладже, мы начали развивать творческую активность в разнообразных направлениях. Одно из них «Метафизический коммунизм», арт-проект, в котором мы отрефликсировали растворяющийся коммунистический миф – так же, как античные легенды и мифы – мы записали альбом, фантастически красивый и ажурный, «Ленин в Женеве», сотканный из детских впечатлений и обрывков песен, перешедших за границу реального мира: история про жизнь после того, как наступил коммунистический рай, – медленный воздушный эмбиент «интернационал», психоделический «ленин в тебе и во мне» и тд. С художниками Комаром и Меламидом, основоположниками соц-арта, мы провели серию акций-семинаров в CBGB-галерее и у них в студии в районе Сохо. Однажды мы печатали плакаты «Оберманекен» с портретом Ленина в специальном печатном месте, и подружились с папой Сюзаны Беги, он преподавал в Колумбийском университете и был писателем. Заинтригованный странным плакатом, он решил познакомится с нами, подарил книжку своих стихов (на одну из них была песня Сюзан), потом стал посещать наши концерты, позже мы заходили к нему в гости. Все привело к тому, что потом мы записали на студии Сюзан несколько альбомов. Фото для обложки альбомов нам снимал Игорь Вишняков «Глюк», ученик Сергея Борисова, пожалуй, самого главного фотолетописца советского нью вейва.