Нобелевский лауреат

Все было вопросом тактики бизнеса. Бывали случаи, когда коллеги Ванды находили подробные вычисления, схожие с теми, которые делают специалисты, чтобы предсказать движение денежных потоков.

Ситуация с политическими похищениями была совсем иной. Иногда это были совсем случайные жертвы, но часто похитители выбирали известную личность, потому что это гарантировало им больше шансов, что их требования будут выполнены. В подобных случаях СМИ быстро забывали о политкорректности и называли похитителей их подлинным именем: террористы.

«Терроризм — это сенсация двадцать первого века», — вдруг вспомнила Ванда.

Это сказал один преподаватель специализированного курса по борьбе с терроризмом, когда тема, по стечению обстоятельств, вдруг снова стала модной. Помнится, тогда ей очень понравилась формулировка: она была краткой, точной и содержала в себе здоровую дозу цинизма.

Однако террористы убивали намного легче, чем обычные похитители, потому что преследовали совсем иные цели. Их не волновали мысли о собственном будущем, например, что с ними будет, если их поймают. Убийство жертвы для них было абсолютно естественным и служило еще одним способом напомнить о себе, привлечь внимание к делу, которому они якобы служили. Чаще всего это были отчаянные головы, ни во что не ставившие собственную жизнь, в силу чего жизнь их жертвы тоже не имела для них никакого значения.

«Одних можно назвать бизнесменами, а других обычными, хотя и крайними, идеалистами, — объяснил им тогда преподаватель. — Они используют одни и те же методы, но на этом их сходство и кончается».

Сейчас, сидя в уже темном кабинете, Ванда терпеливо вспоминала все, что они проходили тогда на курсе, сама себе удивляясь, как много она смогла запомнить.

Похитители Гертельсмана и потенциальные убийцы Войнова продемонстрировали признаки, одинаково присущие обеим категориям. Они потребовали выкуп, но для этого обратились на телевидение. Хладнокровно расправились с жертвой, но убили не заложника, которого похитили. Установили срок, однако бесследно исчезли задолго до того, как этот срок истек.

Что, в сущности, им было нужно? Деньги?

Чем больше она рассуждала на эту тему, тем больше сомневалась в том, что деньги были их главной целью. Безусловно, выкуп тоже был немаловажным, но, может быть, не настолько, как можно было предположить, руководствуясь обычной логикой.

Если только агентство «Вав», издательский консорциум или кто-то из работодателей мисс Настасьи Вокс им уже не заплатили.

Но тогда кому была нужна эта рекламная кампания, которую столь шумно провели похитители? Поднимать шум из-за чего-то, о чем можно тихо договориться, было, по крайней мере, глупо и могло привести к непредсказуемым последствиям.

Эх, если бы можно было узнать, что же произошло в швейцарском агентстве!

Ванда в третий раз за этот вечер набрала Крыстанова.

— А сейчас-то что? Не можешь без меня заснуть?

В первую минуту она даже не поняла, что он шутит, потому что не ожидала такой реакции.

— Сейчас пять минут двенадцатого, поэтому я спрашиваю.

— А я и не знала, что ты так рано ложишься.

— Я еще не лег. Но, слушая тебя, я прихожу к выводу, что и ты еще не собираешься спать.

— Я еще в офисе.

— И что ты там делаешь, если, конечно, не секрет?

— Пытаюсь кое-что для себя прояснить. Например, что происходит в агентстве «Вав»? И не отправил ли случайно прокурор письмо швейцарцам с просьбой о содействии?

— Ты знаешь, случайно отправил, — ответил Крыстанов. — Как и ожидалось, оттуда пришел ответ с вежливым отказом. Видите ли, в настоящий момент у них нет законных оснований официально проверять агентство — телефоны, банковские счета и прочее.

— А неофициально?

— Неофициально они тоже не могут сделать многого. Коллега Отто Бирман, о котором я тебе рассказывал, попытался осторожно покопаться, но у него ничего не получилось. А если в «Вав» почувствуют, что ими кто-то интересуется, а тем более, под них копает, то у этого человека или организации могут быть большие неприятности. Агентство оказалось очень мощным, так что нетрудно догадаться, какие у него адвокаты.

— Да я это предполагала еще с самого начала, — ответила Ванда. — И чем больше об этом думаю, тем больше их подозреваю.

— В чем?

— В том-то все и дело, что точно еще не знаю.

— Если у тебя возникнет какая-то идея, думаю, мы всегда можем рассчитывать на Отто. Но ему нужно предложить что-то конкретное, на что он мог бы опереться.

— Пока что только интуиция, — призналась Ванда.

— Именно этого я и боялся.

Ванда решила больше ему не звонить, по крайней мере, сегодня вечером. Действительно, выглядело несколько странно звонить ему каждые несколько часов только потому, что ей в голову пришла какая-то идея. Кроме того, ей было неприятно, что в своих рассуждениях она не была достаточно уверена и точна. Получалось, что ей необходимо его одобрение.

«Или ты пытаешься ему понравиться», — мысленно подколола она себя.