Нобели в России. Как семья шведских изобретателей создала целую промышленную империю

Новый просторный дом Нобелей, возведенный в 1873 – 1875 годах в стиле Флорентийского ренессанса, стоял на набережной Большой Невки. Эра была эклектичной, да и Андерсон был эклектиком. Возможно, его вдохновили за несколько лет до этого возведенные в столице здания, в частности дворец великого князя Владимира Александровича на Дворцовой набережной с его флорентийским фасадом. Правда, композиционное решение Андерсона было другим. Асимметричность фасада отражает оригинальную и рациональную планировку интерьера, что подчеркивалось застекленной оранжереей. В 1885 году дом был расширен в сторону заводской территории. Общая площадь дома тогда составила восемьсот семьдесят пять квадратных метров. Помимо жилых помещений, на участке помещались также две конторы – машиностроительного завода и товарищества «Бранобель».

Зодчим был Карл Андерсон, заказчиком и строителем – Людвиг, унаследовавший отцовские интересы и талант к строительному искусству. Понятно, что он не мог не оставить свой след в архитектурных решениях, особенно в интерьере. Говорят, что он одним штрихом пера вычеркнул три промежуточные стены на чертеже Андерсона, создав салон площадью 129 квадратных метров с обеденным столом на двадцать восемь персон. «Насколько это было данью времени, с его неизбежными требованиями модернизации и расширения, или результатом строительной мании Людвига, трудно сказать. Но это факт: нобелевские дома постоянно перестраивались и расширялись по мере роста предприятий, количества членов семьи и размаха претензий», – констатировала его дочь Марта.

Шведская общинa и шведские общества

Карл Андерсон был одним из примерно 700 человек, родившихся в Швеции или имеющих шведские корни, проживавших в то время в Петербурге. Практически все они были приписаны к шведской общине Св. Екатерины, которая в 1870‑е годы насчитывала около семи тысяч членов. Большинство прихожан (примерно шесть тысяч) состояло из шведскоговорящих финнов, но встречались и датчане, норвежцы и даже немцы.

Церковь Св. Екатерины, построенная в 1865 году по проекту Карла Андерсона

Община Св. Екатерины была одной из старейших неправославных общин столицы и уходила корнями к временам Ниена, шведского города-посада, расположенного в дельте Невы до завоевания этих земель Петром I в 1703 году. После заключения Ништадтского мира в 1721 году, лишившего Швецию всего, что было закреплено в Столбовском мирном договоре 1617 года, отношения между Швецией и Россией нормализовались. С годами Петербург превратился в крупную балтийскую метрополию, постепенно всё более привлекавшую иностранную рабочую силу, в том числе финскую и шведскую. Эта динамика была результатом сознательной политики российских самодержцев, обеспечивших иностранным подданным льготные условия.

Пастор Херман Каянус

В первые десятилетия после основания Петербурга у шведских и финских лютеран не было собственной церкви. Разрешение было получено в 1733 году. Церковь назвали Св. Анной, в честь российской императрицы. Спустя десять с лишним лет община раскололась из‑за конфликтов между шведско– и финноязычными прихожанами, и в 1769 году шведскоязычная община отстроила свою церковь, нареченную Св. Екатериной. Но община росла, и в 1865 году была возведена новая, бóльшая церковь работы Карла Андерсона.

Почти все приходские священники были родом из шведскоязычной Финляндии. С 1835 по 1881 год общину возглавлял пастор Густав Фредрик Зандт, «образованный, светский господин, общительный и обаятельный и поэтому очень популярный». Именно Зандт и предложил построить новую церковь.

Зандта сменил не менее обаятельный и популярный пастор Херман Каянус, который, помимо всего прочего, был отличным оратором и певцом (его братом был известный композитор и дирижер Роберт Каянус, в течение пятидесяти лет управлявший Хельсинкским городским оркестром). Каянус и Нобели поддерживали близкие контакты, он крестил и венчал детей и внуков Людвига. Самым любимым торжеством была рождественская заутреня, описанная дочерью Людвига: