Нобели в России. Как семья шведских изобретателей создала целую промышленную империю

То, что вы оба без обиняков играете на руку нашим врагам, для меня печально, поскольку это вовсе не облегчает тяжелую борьбу с конкуренцией, которую мне приходится вести годами. <…> В нынешней конкурентной борьбе речь идет не о том, чтобы заработать, а о том, чтобы быть независимым для будущего, и независимым именно в финансовом отношении. Поскольку все стараются подорвать наш кредит, я, не выплачивая дивиденды, вынужден отдать собственные средства в оборот предприятия. В техническом отношении ничего не нужно улучшать, там последнее слово сказано. В администрации недавно сделаны сокращения, и будем сокращать еще. Это, разумеется, создаст мне новых врагов и даст новые поводы для клеветы и нападок.

По тону моего письма ты видишь, что я не в розовом настроении. В течение многих лет надо мною издевались евреи, армяне, русские патриоты и газетные сволочи, однако, как мне это ни претило, я никогда не защищал себя от всех этих клеветнических газетных статей, прекрасно зная, что эту лающую свору не перекричишь; но я устал, и мне надоело быть единственным, кто желает другим добра.

Как только Альфред привел свои дела в порядок, он успокоился, и тон писем стал более мирным. В октябре Людвиг отправился в Париж на переговоры со «Стандард-Ойл», не терявшей надежды войти в долю «Бранобеля». Сделка не состоялась, но пребывание в Париже дало Людвигу и Альфреду возможность впервые за долгое время встретиться и выяснить отношения. Скорее всего, различия во мнениях относительно ведения дел в компании остались, но встреча привела к тому, что личные раны зажили. «То, что полностью восстановлено прежнее братское доверие, это как бальзам для моего старого сердца, – писал Людвиг из Вены, куда он уехал из Парижа. – Письма – холодные вещи, а устная беседа, безусловно, отражает то, что таится в глубине, а то, что там – тепло и добро, знаем мы оба». Альфред согласился: «Меньше всего я хочу воевать с тобой, и если между нами пролегла тень, то она давно уступила место сердечному „Да будет свет!“»

1886 год был беден на положительные события. Впервые с 1879 – 1880 годов нефтяная компания вообще не выплачивала дивиденды. Несмотря на напряженную финансовую ситуацию, Людвиг оставался неисправимым оптимистом и продолжал зубами и когтями сражаться за свою компанию. Во время кризисного года он на несколько месяцев отправлялся вместе с Иваром Лагервалем в Баку. Несмотря на все трудности, он сохранил почти непостижимое присутствие духа, основанное на глубокой вере в систему, им созданную, и в будущее своей компании. Адресованное Альфреду письмо на семи страницах закончилось следующими выводами: